Во Франции пытались провести драконовский закон, которому позавидовал бы Лукашенко

Французские власти, раздираемые противоречиями, проистекающими из гремучей смеси государственного «умеренного» социализма со стремлением соблюдать индивидуальные свободы граждан, мечутся из крайности в крайность.

После долгих лет замалчивания исламистской преступности и привлечения к суду журналистов, сообщавших публике объективные факты, там объявили открытую войну «радикальному исламизму». Теперь от защиты гражданских прав и свободы демонстраций во Франции перешли к таким репрессивным мерам против населения, которым могли позавидовать и Александр Лукашенко с Владимиром Путиным, беззастенчиво использующие силовые структуры для подавления гражданских беспорядков.

Президентская партия «Вперед, республика» несколько дней назад представила на рассмотрение французского парламента «законопроект о глобальной безопасности», явно пролоббированный силовыми структурами и изрядно возмутивший общественность.

Главные страсти разгорелись вокруг статьи №24 этого законопроекта, запрещающего «распространение изображения лица или любого другого элемента, позволяющего идентифицировать жандарма или полицейского при исполнении ими служебных обязанностей», под страхом одного года тюрьмы или штрафа в размере 45 тысяч евро.

Эта статья предусматривает внесение соответствующих изменений в закон о прессе, что насторожило и профсоюз журналистов.

Есть в законопроекте и другие, чисто европейские «подводные камни». Сейчас полицейские не могут использовать видеокамеры на «дронах», поскольку, согласно французским законам, граждан запрещено снимать без их ведома. Израильтянам этот закон может показаться смехотворным, но во Франции он действует, и статья №22 нового законопроекта предусматривает разрешение съемки без ведома граждан, если она ведется в правоохранительных целях.

Таким образом, законопроект запрещает делать (или по крайней мере публиковать) снимки полицейских при исполнении служебных обязанностей, и, наоборот, разрешает снимать граждан без их ведома на полицейские камеры.

Далее – сейчас во Франции сотрудникам полиции запрещен доступ к съемке, записанной на их же мобильных видеорегистраторах, прикрепленных к форме во время оперативной деятельности. Статья №21 нового законопроекта разрешает такой доступ.

В этой инициативе предусмотрен запрет на смягчение наказания для лиц, осужденных за угрозы или агрессию в адрес сотрудников силовых структур, выборных должностных лиц, военных и сотрудников чрезвычайных служб.

Она смягчает условия применения оружия для военных патрулей, которые сейчас находятся в городах в рамках контртеррористической операции «Часовой».

Все эти пункты по совокупности вызвали сильное возмущение в народе, в разных городах Франции начались массовые протесты, которые полиция жестко разгоняла при помощи спецсредств. Протестующие граждане уверены в том, что в последние годы в стране усилился полицейский произвол и следует, наоборот, бороться с насилием со стороны силовиков, а не запрещать документировать таковое.

По следам общественной бури, которая поднялась во Франции, Кристоф Кастанер, председатель парламентской фракции «Вперед республики», сообщил сегодня, что законопроект снимается с парламентской повестки дня и будет переподан в «полностью переработанном виде».

Разумеется, многие журналисты не могли не провести параллелей между этой французской инициативой и активной «деанонимизацией» силовиков в Белоруссии. Хотя разница между ситуациями очевидна – во Франции полицейские выполняют указания законно избранной власти, в то время как в Белоруссии они защищают тоталитарный режим от народа, – многие увидели подозрительное сходство между белорусскими событиями и попыткой запретить «деанонимизацию» во Франции, которая считается одним из столпов европейской демократии и защиты гражданских прав.

Эта ситуация показывает, насколько зыбки сегодня в Европе те принципы, которые еще недавно казались незыблемыми. Когда ситуация в стране становится нестабильной, чиновный истеблишмент самых демократических стран очень быстро перековывается и вводит порядки, характерные для самых тоталитарных режимов. Это становится ценой за многолетнюю неготовность признавать «нежелательные» явления и принимать по ним умеренные меры, чтобы не доводить до крайностей.