стало известно, как Навального будут «ломать» в колонии

Покровская исправительная колония-2 во Владимирской области максимально изолирована от внешнего мира, она печально известна жестокими условиями содержания, установкой на «слом» осужденных.

Об этом говорится в блоге «Медиазоны» на сайте радиостанции «Эхо Москвы».

«Медиазона» отмечает, что именно в эту колонию этапирован Алексей Навальный.

«Со 105 килограммов я похудел ниже 60. Если смотрели хронику Освенцима, вот я выглядел ровно так практически. У меня торчали ключицы, у меня кожа впивалась в ребра. Полное истощение, обессилило меня это. Небольшие обмороки постоянные такие. Такое у меня состояние было в БУРе этом», — цитируется в блоге ультраправый политик Дмитрий Демушкин, отбывавший наказание в этой колонии.

В апреле 2017 года суд приговорил Демушкина к 2,5 года колонии по статье о возбуждении ненависти (часть 1 статьи 282 УК) за репост фотографии с «Русского марша» в социальной сети «ВКонтакте».

«Никто меня не бил, никто меня пальцем не трогал. Там создают такие [условия], будто вы все время куда-то опаздываете. Вы все время спешите, все команды на бегу выполняются. Бежите туда, бежите сюда. Казалось бы, у вас полно времени должно быть, а у вас его совсем нет. Вам дается несколько минут на то, чтобы встать и застелить кровать ровненько. Вам дается две минуты, чтобы одеться в зимнюю одежду и выбежать на улицу. Вы всегда все на бегу делаете. Вы не ходите там, вы бегаете. Либо стоите», — приводятся в блоге слова Демушкина.

По его мнению, ИК-2 является «жестко образцово-показательной»: «У нее вообще репутация ломки. Когда я сидел на спецблоке, обрисовывались четыре места, куда нельзя попадать в России. Помимо Омска, Карелии и Красноярска, был Владимир. И вот на момент приезда зона в Покрове считалась самой жесткой в России. Жесткой в плане ломки людей. То есть заставляли там подписывать чистосердечные признания. Жесткие были условия. Конечно, Алексея там бить никто не будет, собственно, как и меня не били».

Демушкин рассказал, что по прибытию в колонии ему сразу задали вопрос о том, как он относится к Владимиру Путину.

«Я вообще удивился. Начальник зам по БИОРу (безопасности и оперативной работе) и начальник оперотдела у меня это спросили. Я говорю: а вообще какая вам разница, ну, говорю, отрицательно. Они говорят, ну, вздохнули, переглянулись, ну, говорит, плохо вам будет, что, восемь месяцев БУРа (барак усиленного режима, с ухудшенными условиями содержания и питания) сразу», — вспоминает Демушкин.

Демушкин рассказал, что на него сразу «повесили несколько профучетов», направили в сектор усиленного контроля «А»,  известный тем, что его членам приходилось отмечаться каждые два часа днем и каждый час ночью.

«Когда я заехал, барак этот был отдельным, сейчас он переехал уже. Было +13 на бараке и нельзя было использовать никакую одежду, кроме трусов и футболки. И было очень тонкое короткое байковое одеяло, и накрываться запрещалось с головой. Мы засыпали, а потом просыпались часа в два ночи-три. Тяжело было спать. По большей части сотрудники там мрази. Чисто по-человечески у них уже деформация наступила давно. Ну, не все, конечно, за всех нельзя сказать, но большая часть», приводятся слова Демушкина.

«Сектор усиленного контроля «А» — это официальное название, можете его сократить в буквах. Вот это соответствие не просто так получилось. Там, собственно, из 55 человек отряда двадцать были активисты при мне, которые все и делали там. Администрация их руками решала все вопросы. На восемь месяцев меня в этот БУР поместили. Я там не разговаривал, ничего, там люди с ума сходят. Но есть постоянные команды, надо вставать каждый раз, когда активист какой-то появляется. Вот представляете, 20 активистов ходят по комнатам, ты там как Ванька-встанька: либо стоите, либо сидите, ножки вместе, голова всегда вниз опущена, руки всегда за спиной. На бараке руки из-за спины убирать вообще нельзя никогда. То есть всегда за спиной, всегда вы должны в стационарной позе находиться, не раскачиваться, глаза не косить, никуда не глядеть, смотреть вниз неподвижно. Нос почесать с разрешения. В туалет в сопровождении человека тоже с разрешения. Все с разрешения. Заводится журнальчик», цитируется в блоге Демушкин.

Демушкин рассказал, что его лишили свиданий, крайне ограничили визиты адвоката, позволяя общение с юристом через стекло и в присутствии сотрудников пенитенциарного заведения. Демушкину не разрешали получать передачи, на написание письма отводили только пятнадцать минут в неделю, ограничивали в получении писем.

Бывший заключенный охарактеризовал владимирскую колонию как место, где положение и деньги ничего не решают: «нельзя было ничего купить, ни телефонов, ни интернетов, ни связи — ничего».

«Там во Владимире никого не удивишь ни сильными, ни слабыми, ни борзыми. То есть там эта система десятилетиями отлажена и создана для ломки людей», — считает Демушкин.

Демушкин предположил, что именно ждет Навального в ИК-2, во Владимире.

«Режим жесткий. Сон был семь с половиной часов. Прогулок — ну, иногда они есть, иногда их нет. Они там никак не регламентируются в лагере. Посещение храма и всего остального ему будет запрещено. На секторе усиленного контроля он ничего не будет там видеть, будет стоять, голова опущена. Трогать руками его там никто не будет. Будут требовать соблюдения режима. Будут наказывать других осужденных, если он не будет его соблюдать. Будут делать зарядку там по четыре часа в душной комнате, а потом на улице гулять мокрыми, пока еще холодно.

Там будет заведена на него тетрадочка, как и на других осужденных, которые что-то значат и весят, в которую будут записывать все, что он сказал, и все, что ему ответили. Ее каждый день ведут активисты и приносят с утра в оперотдел, получая инструкции.

Ну после БУРа, сектора усиленного контроля «А», его переведут на режимный отряд, скорее всего, шестой. Он тоже нерабочий, тоже режимный, но будет полегче. Сколько месяцев он в этом отряде проведет, я не знаю, но то, что он на него попадет — 100%. С профучетом все туда попадают. Ему так же, как и мне, нарисовали профучет».

ИК-2 формально считается колонией общего режима, но отбывавшие там наказание утверждают, что фактически там строгий режим.

«[Навального] отправили туда, потому что это колония по-настоящему режимная. Там все под контролем администрации, любой шаг осужденного, если это нужно, становится сразу известен, поэтому понятно, почему Навальный там оказался. И там действует полная изоляция: во-первых, нет никаких методов связи с внешним миром, кроме обычных бумажных писем и телефонных звонков, которые прослушиваются администрацией. То есть у Алексея других возможностей связаться с людьми на воле не будет. Думаю, из-за этого полного контроля и полной изоляции он там и оказался», — цитируется в блоге активист Константин Котов, тоже отбывавший наказание во владимирской ИК-2.

В сентябре 2019 года Котов был приговорен к четырем годам заключения по так называемой «дадинской статье». Позже Мосгорсуд смягчил приговор до полутора лет колонии.

«Из ИК-2 не поступает большое количество жалоб. Все они носят разовый характер. Я держу ситуацию на контроле, если будут какие-то обращения из колонии, то они обязательно будут рассмотрены», — сообщила уполномоченный по правам человека во Владимирской области Людмила Романова в беседе с журналистом российского информационного агентства «Интерфакс».