11/26/2019 07:43:17
На протяжении почти двух десятилетий бывший каменщик из расположенного на юго-востоке Ирана города Кермана упорно строит империю, осуществляя план, задуманный Исламской Республикой в начале нынешнего столетия.
Речь о Кассеме Сулеймани, как считается, пользующимся наибольшим среди всех высокопоставленных военных командиров режима расположением «Верховного лидера» Али Хаменеи. Поимо обладания высшего в иерархии вооружённых сил страны — генерал-майорского звания, носителями которого являются всего 13 человек, Сулеймани располагает также дополнительным преимуществом, командуя своей собственной военной группировкой, известной под названием Силы «Кудс», и подчинённой напрямую лишь самому Хаменеи. Когда же дело доходит до предоставления бюджета, то, что генерал Сулеймани получает для своей армии, мало отличается от открытого чека, куда остаётся лишь вписать нужную сумму.
По данным таможенного управления Ирана, Силы «Кудс» контролируют 12 причалов в двух важнейших морских портах страны, используя их для импорта и экспорта того, что никогда не фигурирует ни в каких официальных данных или отчётах.
Известно, что получение иранского гражданства является одним из сложнейших бюрократических испытаний в мире. Миллионам иракских, афганских и азербайджанских беженцев, живущим в Иране на протяжении многих лет, регулярно отказывают в иранском гражданстве, как и их детям, рождённым уже в Иране. Однако, достаточно лишь одного лёгкого кивка Сулеймани или даже просто кого-нибудь из его помощников, чтобы мгновенно предоставить иранский паспорт кому-либо из его ливанских, иракских, пакистанских, бахрейнских, афганских или других агентов и наёмников.
По словам бывшего президента Мохаммада Хатами, Сулеймани, по сути, располагает даже своего рода, собственным независимым министерством иностранных дел, назначающим послов Исламской Республики в Ираке, Сирии, Ливане, Иордании, Йемене и Афганистане.
Так или иначе, до недавнего времени Сулеймани вполне оправдывал инвестиции, вкладываемые в его усилия по созданию империи, казавшиеся более чем успешными.
Недаром аятолла Али Юнези сформулировал это следующим образом: «Сегодня, благодаря генералу Сулеймани, мы контролируем четыре арабские столицы: Бейрут, Дамаск, Багдад и Сану».
Официальная иранская пропаганда, которую как ни странно, так часто повторяют западные СМИ, изображает Сулеймани этакой современной версией человека скромного происхождения, достигшего титула маршала непобедимой Франции при Наполеоне Бонапарте. Мол, живи Сулеймани во времена Наполеона, он вполне мог бы стать королём Ливана точно так же, как маршал Бернадотт, завоевал себе корону Норвегии и Швеции.
Если верить тегеранским СМИ, Сулеймани победил израильскую армию в 2006 году, разгромил противников Башара Асада в Сирии и сокрушил так называемый «Халифат» ИГИЛ в Ираке и Сирии, установив стабильные и лояльные аятоллам правительства в Бейруте, Дамаске и Багдаде.
Вот только нынешние народные протесты в Ливане и Ираке, не говоря уже об унизительном удалении Исламской Республики от рычагов влияния в Сирии, серьёзно подрывают официальный нарратив по поводу всепобеждающего Сулеймани.
На мой взгляд, Сулеймани не добился в Сирии ничего, кроме, разве что, соучастия в усугублении и продолжении трагедии, уже унёсшей почти миллион жизней и вынудившей миллионы стать беженцами. Более того, мне ясно и то, что вне зависимости от того, чем закончится эта ужасная трагедия, будущее Сирии никоим образом не отразит фантазии Сулеймани и его хозяина Хаменеи.
Их план ещё может кое-как сработать в Ливане, где когтистая лапа аятолл, известная под названием «Хизбалла», обладая монополией на вооружённую силу, одновременно скрытно вычищает из национальной армии тех, кто не готов разделить хомейнистскую идеологию. Однако даже там, в Ливане, сателлиты Сулеймани, скорее всего, уцелеют лишь в режиме самосохранения, но отнюдь не в качестве авангарда дальнейших завоеваний. Другими словами, в среднесрочной перспективе Исламская Республика уже проиграла как Сирию, так и Ливан.
И всё же, хотя эти провалы наверняка похоронят миф о непобедимости хомейнистов, не являясь непосредственной угрозой интересам Ирана как национального государства, они не станут для режима смертельными.
С Ираком же ситуация совершенно иная.
Прежде всего, именно с Ираком у Ирана самая протяжённая граница — 1599 километров – что само по себе уже создаёт серьёзные проблемы для национальной безопасности. Вдобавок именно Ирак является домом для третьей по величине общины мусульман-шиитов после Ирана и Индии. У арабских же кланов, живущих в Иране, есть по другую сторону границы родственные связи практически со всеми главными племенами южного Ирака. А ещё есть курды, живущие по обе стороны границы, и, создающие дополнительную связь между странами. Кроме того, фактически в совместном владении обоих государств находятся колоссальные ресурсы воды и нефти в Шатт-эль-Араб — дельте слияния Тигра и Евфрата, впадающих в общий и столь важный для обеих стран залив.
При этом, Сулеймани не в состоянии действовать в Ираке так, как он делает это в Ливане или Сирии. Там, в Ливане он эксплуатирует сектантские настроения, утверждая, что, мол, лишь благодаря Тегерану «Хизбалла» контролирует теперь практически все сферы управления государством от имени крупнейшей в стране религиозной группы.
В Сирии же Сулеймани может опереться на решительное меньшинство, знающее, что поражение будет означать для него поголовное уничтожение, а потому готовое сражаться с большинством до конца.
В Ираке, однако, большинство считает Иран своим соперником за региональное лидерство. Даже для иракских шиитов именно Наджаф, а не Кум или Тегеран, являются пульсирующим сердцем «истинной» веры.
Разумеется, Сулеймани по-прежнему контролирует целый ряд боевых формирований в Ираке, в частности, Асаиб Ахль аль-Хак («Лигу праведников»), Хашд аш-Шааби («Силы народной мобилизации») и остатки организации «Бадра». Не является секретом и то, что многочисленные иракские политики и муллы тоже находятся в кармане Тегерана. Не случайно лишь на днях шейх Кайс аль-Хазали просто прочитал передовую статью из ежедневного иранского издания «Кайхан», отражающую взгляды Хаменеи, в качестве собственного анализа кровавых событий в иракском городе Кербела.
Судя по гулу, исходящему из окружения Сулеймани и его апологетов в официальных СМИ, генерал обдумывает сирийское решение проблемы Ирака. Однако если он решится пойти по этому пути, его неизбежно ждёт провал. Более того, скорее всего это создаст серьёзную угрозу для национальной безопасности Ирана, поскольку поджог соседского дома никогда не оказывается безобидным предприятием.
Самым мудрым курсом для Ирана, даже при нынешнем правящем в Тегеране одиозном режиме, стало бы снижение авторитета генерала Сулеймани в Ираке, сдерживание его амбиций и использование всего оставшегося влияние, для убеждения иракцев в том, что им следует решать свои проблемы в рамках конституционной системы — в прошлом уже позволившей им преодолеть едва ли не самый жестокий этап в истории страны.
Ирак, в котором проплаченные Сулеймани боевики расклеивают портреты Хомейни и Хаменеи на каждой стене, может и обрадует глаза дряхлых аятолл, по-прежнему контролирующих власть в Тегеране. Однако для национальной безопасности и интересов Ирана, будет куда лучше Ирак, не обременённый атрибутами хомейнизма, в котором царят мир и стабильность. Ибо то, что выглядит хорошо для аятолл, может оказаться смертельным для Ирана – как для страны, так и для нации.
Амит Тахери, сотрудник Института Гэйтстоуна, в прошлом (1972-1979 гг.) главный редактор иранского издания «Кайхан»
