Германия в руках преступных ближневосточных кланов

В недавно показанном немецкой телекомпанией ARD документальном фильме, о преступных семейных бандах выходцев с Ближнего Востока – или кланах, как их ещё называют в Германии — глава немецкого Федерального агентства уголовной полиции (BKA) Хольгер Мюнх, рассказал, что «примерно в одном из каждых трёх судебных разбирательств, в числе подозреваемых обязательно фигурируют иммигранты».

«Иными словами,

— подытожил Мюнх, —

нам следует со всем вниманием отнестись к этому явлению».

Судя по всему, слова, сказанные Мюнхом, относились к набирающим силу в преступном мире Германии в последние годы войнам за перераспределение сфер влияния между иммигрантами с Ближнего Востока. Кланы прибывших из Сирии, Ирака и других стран в 2015-2016 годах — во время так называемого «иммигрантского кризиса» теперь пытаются отвоевать себе позиции у преступных семейных банд, основанных иммигрировавшими в Германию в конце 1970-х выходцами из Ливана, где в те годы шла гражданская война.

Немецкие власти всерьёз опасаются, что войны между этими бандами в будущем приведут к ещё большему насилию. У некоторых из новоприбывших есть «боевой опыт», накопленный в те годы, когда они жили в зонах военных действий, рассказал документалистам ARD начальник полиции города Эссен Франк Рихтер.

«Конечно,

— добавил он, —

это ведёт нас к совершенно иной ситуации, нежели та, что мы имеем сейчас».

Впрочем, преступные семейные кланы ближневосточных иммигрантов уже давно являются большой проблемой в Германии. Наиболее известные из них – Абу-Шакер, Аль-Зайн, Реммо и Мири располагаются в основном в Берлине, Бремене, а также в регионах(землях) Северный Рейн-Вестфалия и Нижняя Саксония. Некоторые из них также известны как «ливанские мафиозные кланы». Сфера их криминальной деятельности включает в себя грабежи, рэкет, торговлю наркотиками и проституцию.

В мае расследование, представленное Гербертом Реулём, министром внутренних дел земли Северный Рейн-Вестфалия (NRW), выявило существование в этом регионе 104 преступных кланов. Считается, что на шести с половиной тысячах аффилированных с кланами подозреваемых, лежит ответственность за 14 225 преступлений, совершённых в период между 2016 и 2018 годами. По сообщениям полиции, речь идёт о двух убийствах, 24 покушениях на убийство, и огромном количестве актов нанесения телесных повреждений, грабежа и шантажа. При этом треть всех преступлений приходится лишь на десять кланов, а среди подозреваемых в связях с кланами: 36% гражадн Германии, 31% ливанцев, 15% турок и 13% сирийцев.

При этом, по словам Реуля:

«На протяжении многих лет сообщения об этой проблеме, получаемые от граждан и из полицейских кругов преднамеренно игнорировались. Происходило ли это из-за ошибочного понимания политкорректности или потому, что считалось, будто бы вещи, которые не должны происходить, попросту невозможны, в любом случае, теперь с этим покончено. Мы должны жить под властью закона, а не под властью кланов».

Стоит заметить, что как писал в статье, опубликованной около трёх лет назад Институтом Гэйтстоуна, публицист и аналитик Соерен Керн: ещё в декабре 2015 года Ральф Йегер, занимавший в то время пост главы МВД земли Северный Рейн-Вестфалия отказался расследовать сферу деятельности преступных кланов в земле Северный Рейн-Вестфалия, поскольку счёл это политически некорректным:

«Дальнейший сбор данных не является юридически допустимым. Как внутри страны, так и за её пределами следует избегать любой классификации, которая может быть использованная для дискредитации людей. Поэтому использование термина «семейный клан» (Familienclan) с точки зрения полиции запрещён».

Как заметил глава Федерального агентства уголовной полиции Германии Хольгер Мюнх в интервью телекомпании ARD:

«Недопустимо было позволять подобные вещи в течение столь долгого времени, и это, как я полагаю, самый главный урок, который нам следует извлечь из того, что происходило на протяжении 30 последних лет».

По данным издания Deutsche Welle:

«На протяжении десятилетий полиция закрывала глаза на преступные кланы, отчасти стремясь избежать обвинений в расовой дискриминации. Это сделало нынешнюю проблему куда более сложной, поскольку клановые структуры окрепли, возникли целые параллельные общества – иначе говоря, враг разросся».

Ральф Гадбан, немецкий политолог ливанского происхождения и ведущий эксперт по вопросам кланов в Германии, подсчитал, что:

«В Германии сегодня полмиллиона человек принадлежат к кланам, хотя не все из них являются преступниками. Речь идёт о представителях многих национальностей. Среди тех, кто занимается криминальной деятельностью, есть ливанские, турецкие, курдские, албанские, косовские и даже чеченские кланы».

«Кланы ведут себя Германии так, будто они племена в пустыне. Все, что находится за пределами клана, воспринимается как вражеская территория, открытая для любого грабежа»,

— объяснил Гадбан в интервью изданию The German Times.

Впрочем, семейные кланы — не являются единственным видом организованных ближневосточных банд, действующих на территории Германии. Есть также банды байкеров, действующих в сферах, где прежде доминировали, скажем, так, более «традиционные» байкерские группировки, например Hells Angels («Ангелы Ада»). По словам Себастьяна Фидлера, главы Ассоциации немецких следователей:

«Преступления, совершаемые «Ангелами Ада», по-прежнему остаются проблемой … Хотя, я бы сказал, что эти старые группировки теперь больше похожи на нелегальный бизнес. … То же, что отличает сегодняшние банды байкеров, это, как правило, участие в них представителей разных этнических груп, а кроме того, связи некоторых из банд с экстремистскими группировками и следование повесткам дня иностранного происхождения. Короче говоря, нынешние байкерские банды куда более разнородны».

По словам Фидлера некоторые банды также имеют связи за границей:

«Известно, что банда «Османская Германия» (Osmanen Germania) получала финансовую помощь от правящей турецкой партии «Справедливость и развитие»(AKP). Фактически, она функционировала в качестве вооружённого крыла партии президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на территории Германии. Аналогичны и многие другие банды байкеров, попадающие сегодня в заголовки газет. Большинство из них не просто заинтересовано в контроле над незаконными рынками, но стремится к куда более далеко идущим и серьёзным целям. И это всегда имеет финансовый аспект».

Теперь немецкая полиция пытается решить проблему, демонстрируя политику нулевой терпимости, вот только совсем не ясно – насколько подобный подход является достаточным. По словам Ральфа Гадбана:

«Даже всего вместе — признания существования проблемы клановой преступности, полицейских усилий, выражающихся в проведении регулярных рейдов, и использование судебными структурами всех законных средств, ещё не достаточно. Около трети членов клана действительно хотят вести нормальную жизнь, но, ощущают себя запертыми в ловушку внутри своих кланов».

Поэтому подавление криминальной деятельности кланов должно быть дополнено программами для людей, стремящихся покинуть клановые рамки.

Подобная программа разрабатывается, например, в берлинском районе Нойкёльн. По словам Мартина Хикеля, мэра района:

«Внутри подобных патриархальных структур есть люди, не желающие мириться с принудительными браками, не готовые жить в состоянии непрерывного соперничества или даже войны с другими кланами, которым не хочется постоянно скрываться от полиции. Но эти люди нуждаются в помощи. Мы создаём программу, которая поможет им вырваться из рамок такой жизни и начать её заново в другом месте».

Министр внутренних дел Берлина Андреас Гейзель недавно рассказал о том, что преступность берлинских банд контролируется «примерно 20 влиятельными семьями, семь или восемь из которых чрезвычайно глубоко вовлечены в преступную деятелньость».

По данным The German Times:

«В Нойкёльне, Кройцберге и Гезундбруннене (трёх берлинских районах – прим. переводчика) есть улицы, куда полиция осмеливается приходить лишь целым отрядом. Даже в ходе совершенно рутинных мероприятий, например, попытки оштрафовать члена клана за парковку на велосипедной дорожке, полицейские сталкиваются с угрожающей им враждебной толпой родственников и приятелей виновного. «Члены клана считают, что на «своей территории» им позволено всё… — рассказывает представитель полиции».

Нойкёльн — один из наиболее проблематичных в этом смысле районов Берлина. В том числе, речь идёт и о злоупотреблении кланами системой социального обеспечения. По словам заместителя мэра Нойкёльна и районного советника по делам молодёжи и здравоохранения Фалько Ликке, кланы «… рассматривают пособия по безработице как своего рода источник дохода, дополняющий все остальные их источники».

«Они не чувствуют никакого дискомфорта, получая социальную помощь. Хотя, на самом деле, они вполне могли бы обойтись без неё. Но они вовсе не заинтересованы в законах. Они лишь стремятся извлечь максимальную выгоду из того, что может предложить им государство и общество».

По словам Ликке, кланы видят в государстве лишь «предмет насмешек и объект для эксплуатации».

«Борьба с клановыми преступлениями займёт десятилетия,

— считает Гейзель. —

Это марафон, а не спринт».

https://ru.gatestoneinstitute.org/15437/germaniya-rukah-prestupnyh-blizhnevostochnyh-klanov