Шарада иранского «доброго парня»

Когда иранский режим не кричит «Смерть Израилю» и «Смерть Америке» (Маленький Сатана и Великий Сатана соответственно), не объявляет инспекторам МАГАТЭ, что им запрещен доступ на некоторые ядерные объекты, не высмеивает снова начавшиеся переговоры в Вене и не поощряет сеть своих прокси и союзников по всему Ближнему Востоку — хуситов в Йемене, Катаиб Хезболлу в Ираке, Хезболлу в Ливане, а теперь и Хамас в Газе, чтобы совершать кровавые шалости везде, где только возможно, он время от времени устраивает маленькие шарады, демонстрируя, каким великодушным и сверхумеренным режимом он может быть.

Отчет об этом периодическом фарсе находится здесь: «Не покупайтесь на иранские «увертюры» в области прав человека», Шарон Назарян и Марджан Кейпур Гринблатт, Альгемайнер, 17 декабря 2021 года:

Пока продолжаются переговоры по иранской ядерной программе, иранский режим снова колеблется между шантажом и, на первый взгляд, доброжелательными жестами. Это обычная тактика режима, которая применялась в прошлом, и администрации Байдена следует проявлять осторожность, чтобы ее не обманули вводящие в заблуждение уловки Ирана.

Новое постановление Верховного суда Ирана от 3 ноября отменило проводившуюся режимом на протяжении десятилетий политику заключения в тюрьмы обращенных в христианство и участников подпольных церквей. Согласно Уголовному кодексу Ирана, обращение в свою веру и уход из ислама являются нарушением законов шариата и караются тюремным заключением и даже казнью.

Однако, на самом деле, это постановление есть не что иное, как слова в адрес христианской общины Ирана, поскольку двадцать иранских христиан остаются в тюрьме за то, что исповедуют свою веру, а говорящим на фарси церквям запрещено публично открывать свои двери.

Что еще более важно, это просто фиговый листок для участников переговоров по ядерным вопросам в Вене и попытка режима продемонстрировать свою человечность…

Новое постановление Верховного суда Ирана, принятое в начале ноября, желало показать целевой аудитории западных жителей, что режим прекращает давно установившуюся политику заключения в тюрьмы, как обращенных в христианство, так и христиан, принадлежащих к «подпольным церквям», чьи деноминации не были официально признаны государством.

Иранское правительство постаралось обнародовать это решение суда на Западе, но здесь оно меньше, чем кажется на первый взгляд.

Ибо, несмотря на это постановление, в иранских тюрьмах по-прежнему содержатся двадцать христиан не за то, что они обращены в христианство, а просто за то, что они осмелились исповедовать свою не мусульманскую веру. А церкви на фарси, литургии, молитвы и проповеди которые могли понять потенциальные обращенные из Ирана, запрещены для публики и остаются доступными только для тех, кто является давними членами общины.

Это еще один способ блокировать тех мусульман, которые хотят больше узнать об исламе, посетив церковь, где говорят на фарси.

Христианским церквям запрещено проводить службы на фарси, что отрезает церкви от иранского народа и делает их бесполезными для говорящих на фарси, которые хотят посещать церковь, чтобы узнать больше о религии, учитывая языковой барьер, навязанный режимом.

Конечно, ходите в церковь, говорит режим, при условии, что там службы совершенно непонятны, поскольку проводятся на языке, которого вы не понимаете.

Stare decisis — доктрина общего права, которая обычно требует от судей следовать прецеденту, не представляет собой часть иранского права.

Судьи могут следить или игнорировать предыдущие дела, и авторы считают вполне вероятным, что решение Верховного суда об отмене наказания людей, перешедших из ислама в христианство, вскоре будет отменено. Но даже если бы оно и дальше действовало для обращенных в христианство, они не думают, что оно будет распространено на другие немусульманские религии.

Мусульманам, желающим перейти в религию бахаи, иудаизм или зороастризм, по-прежнему будет запрещено это делать.

Эта тактика Ирана восходит к периоду правления президента Хасана Рухани и его обещания умеренности, когда новая эра «обаятельной» дипломатии привела к ослаблению напряженности в отношениях с США, к отходу от беспорядочной и открытой тиранической позиции бывшего президента Махмуда Ахмадинежада.

Тем не менее, пока администрация Рухани была занята дипломатической работой, иранский режим продолжал осуществлять террористическую деятельность по всему миру, нарушая права человека своих собственных граждан и удерживая американских заложников в своих тюрьмах.

Хасан Рухани, в качестве президента страны, растекался в улыбке, когда показывал «более доброе и мягкое лицо» иранского режима с 2013 по 2021 год. Пока он искал расположения Запада, режим подавлял инакомыслие у себя дома и продолжал поддерживать террористические группы, прежде всего Хезболлу, деньгами и оружием.

Во время пребывания Рухани на посту президента, несколько американских граждан, включая журналиста Джейсона Резаяна, бывшего морского пехотинца, Амира Хекмати, иранского американского христианского пастора Саида Абедини и частного следователя Роберта Левинсона, содержались в тюрьмах в качестве разменной монеты — все, кроме последнего  (Левинсон умер, находясь в заключении в Иране, и его, в конечном итоге, обменяли на иранцев, содержащихся в американских тюрьмах).

Чтобы успокоить негативные настроения на Западе, а, возможно, также развеять антисемитский имидж, режим продвигал дома два символических жеста: в 2011 году, он инвестировал около $400 000 в единственную в Иране еврейскую больницу — культовую больницу доктора Сапира и благотворительный центр в Тегеране. Это учреждение, которое после массового исхода еврейской общины из страны, остается еврейским только по названию и, как и многие другие заведения Ирана, испытывало финансовые трудности.

Эти $400,000, переданные больнице доктора Сапира, на самом деле, является скромной суммой, поскольку правительство Ирана должно было показать, что режим не является антисемитским, как утверждали некоторые на Западе.

Поскольку в больнице не было еврейского медперсонала и, вероятно, не было еврейских пациентов, она была «еврейской» только по названию. Но, по крайней мере, Тегеран мог ввести в заблуждение мир, объявив, что он внес свой вклад в создание известной «еврейской больницы», названной в честь иранского еврея доктора Рухоллы Сапира. Больница и благотворительный центр «Сапир»» — это способ обозначить, что это далеко не антисемитское, а позитивное отношение к иранскому и мировому еврейству.

Позже, в 2014 году, режим открыл единственный памятник в честь еврейских солдат, погибших в ирано-иракской войне 1980-х годов.

Этот памятник стал еще одной открытой попыткой дать понять внешнему миру, что Иран не является антисемитским. Но что на самом деле означал такой памятник, если не произошло никаких изменений в плачевном положении евреев в Иране, и если режим продолжал погрязать в своих антисемитских взглядах и практиках? И почему нет памятника христианам или иранцам-бахаи, погибшим в восьмилетней войне с Ираком? Почему такой жест был сделан только в сторону евреев?

По иранским расчетам, они таким образом хотели заручиться поддержкой американских евреев, которые, как иранцев учили считать, были чрезвычайно влиятельными в коридорах американской власти, и имело смысл изменить их антииранские взгляды, которые они приобрели, как от Израиля, так и от суннитских арабских государств Персидского залива.

Эти символические жесты абсолютно не изменили жизнь меньшинств Ирана, в том числе его еврейских граждан, которые обычно были вынуждены публично выступать против Израиля со скандированием «Смерть Израилю», или граждан бахаи, которых заставляют исповедовать свою религию в подпольной сети школ и молельных домов.

Решение правительства пожертвовать деньги на знаменитую «еврейскую» больницу было принято только после того, как иранские евреи, желавшие уехать, поговорили с израильскими службами по переселению евреев.

Тегеран, очевидно, думал, что его ничтожное пожертвование в размере $400 000 «еврейской» больнице без еврейского персонала и пациентов будет достаточно, чтобы замедлить этот исход.

Это пожертвование убедило некоторых доверчивых евреев на Западе в том, что лидеры Ирана не были антисемитами, но не убедило евреев Израиля, которые за последние 40 лет видели, насколько глубоко антисемитскими были лидеры, военные и гражданские, в Исламской Республике.

Памятник иранским евреям, погибшим в ходе ирано-иракской войны, одинаково воспринимался иранскими и другими евреями как пропагандистский трюк, призванный заставить Запад забыть, что иранские евреи подвергались преследованиям, захвату имущества и казням со стороны режима, а также не обращать внимания на бесконечную серию митингов «Смерть Израилю» в городах по всему Ирану.

И даже пока продолжались переговоры, Иран продолжал подвергать аресту и заключать в тюрьму граждан с двойным гражданством, возможно, в ожидании того дня, когда они понадобятся в качестве разменной монеты, — тактика, обычно называемая «дипломатией заложников». Сегодня, когда США и Иран участвуют в другом решающем раунде переговоров, лица с американо-иранским двойным гражданством Эмад Шарги, Морад Тахбаз, Багер и Сиамак Намази содержатся в иранской тюрьме (Тахбаз также является гражданином Соединенного Королевства). Другие страны тоже пытаются добиться освобождения своих граждан, содержащихся в иранских тюрьмах….

Эти трое содержатся в тюрьме не за что-то, что они совершили — сфабрикованные против них обвинения в шпионаже комичны, а потому, что, поскольку они имеют двойное гражданство США и Ирана, они имеют ценность, поскольку их можно использовать в обмене пленными с американцами.

Решение Верховного суда Ирана, запрещающее наказание иранцев, которые обратились в христианство, выглядит еще менее значимым в свете того, как в Иране продолжают плохо обращаться с религиозными меньшинствами. Они подвергаются дискриминации как немусульмане, как со стороны правительства, так и со стороны набожных мусульман, которых учат считать их «самыми гнусными из созданных существ».

Они подлежат аресту, тюремному заключению, конфискации имущества и даже смерти, если их признают виновными в богохульстве — обвинение, которое иногда выдвигают соседи, желающие свести счеты с немусульманами или отобрать у них имущество, и которые обвиняют невинных неверных в проклятии Мухаммеда или порче Корана.

Иранская полиция обычно жестоко подавляет протесты, разбивает головы, избивает протестующих и даже убивает их, независимо от того, являются ли они фермерами, возмущенными ужасными условиями, в которых они вынуждены жить из-за неправильного управления правительством исторической засухи, или активистами прав человека, которые только просят правительство прекратить подавлять свободы выражения мнения.

Хотя примирительные шаги, подобные шагам в отношении христианских меньшинств Ирана, всегда приветствуются в такой репрессивной стране, как Исламская Республика, иранский народ знает, что эти моменты разрядки являются временными, если не искусственными, а возможно, и прелюдией к еще худшим обстоятельствам…

Единственное решение Верховного суда Ирана о прекращении запрета на обращение мусульман в христианство может в любой момент быть обжаловано другими судами в Иране, где судьи, не обязанные следовать прецеденту, могут в любой момент принять решение о повторном введении этого запрета на обращение иранцев в христианство.

Сам Верховный суд может отменить свое предыдущее постановление, если он сочтет, что ситуация требует повторного введения этого запрета. Это могло бы произойти, например, если бы произошел внезапный резкий рост числа новообращенных в христианство, достаточный, чтобы встревожить правителей и побудить их вновь ввести запрет на такое обращение.

Иранские СМИ полны нападок не только на еврейское государство как на «Маленького сатану«, но и на евреев во всем мире. Иран не изменил своего недоброжелательства.

Как нарушитель прав человека, он находится на одном уровне с Китаем и Россией. Он держит в заложниках иранских граждан с двойным гражданством, надеясь использовать их при обмене пленными с США. Он неоднократно угрожал «стереть с лица земли» еврейское государство. Он продолжает препятствовать доступу МАГАТЭ к ядерным объектам. Он затягивает переговоры в Вене, притом, что он спешит с обогащением урана до 60%, находясь в одном шаге от достижения уровня оружейной чистоты 90%.

Он продолжает снабжать «Хезболлу» деньгами и оружием, в том числе высокоточными ракетами, чтобы добавить к ее арсеналу 150 000 ракет и ракетных снарядов в Ливане. Он продолжает поддерживать повстанцев-хуситов в Йемене, которые обстреливают Эр-Рияд ракетами. Он продолжает подавлять инакомыслие на улицах иранских городов, будь то фермеры, протестующие против неправильного обращения с водными ресурсами во время сильной засухи, или правозащитники, требующие предоставления им права на свободу слова. Тюрьма Эвин полна иранцев, которые осмелились публично бросить вызов властям государства.

Иран — полицейское государство, вооруженное до зубов, с сетью прокси и союзников (Хезболла, Хуситы, Катаиб, Хезболла, а теперь и Хамас) по всему Ближнему Востоку. Он полон решимости стать ядерной державой, чтобы убрать «раковую опухоль» — еврейское государство с лица земли и впоследствии стать лидером мусульманского мира.

После этого, он надеется сразиться с Великим Сатаной, а затем и с неверными остального мира! Будем надеяться, что ни в чем не повинные люди за границей, ведущие сейчас переговоры для США в Вене, всегда будут помнить, с кем они имеют дело — с теми самыми людьми, которые изобрели санкционированное религией лицемерие или такийю.