Байден стоит перед альянсом Иран-Венесуэла

Президент Дональд Трамп оставит свой пост, оставляя режимы в Венесуэле и Иране, намного слабее в структурном отношении, чем когда он пришел. Это бесспорно. В то же время его президентство стало свидетелем того, как союз между этими двумя режимами-банкротами в моральном и финансовом отношении достиг новых высот. Это тоже неоспоримо.

Поскольку демократия вступает в силу в Соединенных Штатах после смены избранного правительства, ее болезненное отсутствие в Иране с одной стороны мира, и в Венесуэле — с другой, означает, что избранный президент Джо Байден столкнется с проблемой смены режима в обеих странах так же, как и Трамп, а до него — президенты Барак Обама и Джордж Буш. Что касается непосредственного контекста, Байден войдет в Белый дом чуть больше, чем через месяц после последних фальсифицированных выборов в Венесуэле, в результате которых диктатор Николас Мадуро и его союзники получили 91% голосов на выборах в Национальное собрание, что было бойкотировано оппозицией и осуждено, как Америкой, так и Европейским Союзом.

Примерно в то же время, что и фальсифицированные выборы, флотилия из 10 кораблей вышла из Ирана с нефтью в Венесуэлу, где сочетание международных санкций, хронической коррупции и бесхозяйственности режима Мадуро привело к критической нехватке топлива в стране с самыми крупными запасами нефти в мире.

Эта ужасная ирония является частью более широкой гуманитарной чрезвычайной ситуации в стране, в результате которой десятки тысяч венесуэльцев остались без еды и надлежащей медицинской помощи.

По сообщению Bloomberg, после разгрузки в Венесуэле, иранские корабли вернутся домой с грузом венесуэльской сырой нефти. Это маршрут, по которому иранские корабли ходят с мая этого года, когда Мадуро театрально приветствовал первую иранскую флотилию, несущую нефть, в знак солидарности.

Эта последняя флотилия была вдвое больше первой, и есть все основания ожидать, что оба режима увеличат объем каждой поставки, независимо от пагубного воздействия этих операций на уровень жизни их собственных граждан.

Сможет ли Байден нанести смертельный удар по этим двум режимам, от которого его различные предшественники либо воздерживались, либо не могли осуществить? Хочет ли он этого? Соответственно, сколько усилий его администрация готова вложить в предотвращение функционирования альянса Венесуэлы и Ирана в практическом смысле, пока эти режимы остаются у власти?

Можно ожидать, что Байден полностью изменит политику Трампа: в случае Ирана — путем возобновления дипломатической работы в качестве прелюдии к возобновлению ядерной сделки, а в случае с Венесуэлой — путем отказа от признания администрацией Трампа (наряду с десятками других демократических стран) лидера оппозиции Хуана Гуайдо законно избранным президентом Венесуэлы.

Что касается первой проблемы, то надежда, а в настоящее время — ожидание состоит в том, что Байден не подчинится завышенным требованиям, которые неизбежно будут выдвигать иранские муллы в качестве платы за разрешение ограниченного международного надзора за своими ядерными объектами.

Что касается второй проблемы, то неспособность Гуайдо добиться свержения режима, не означает логически, что Байден примет Мадуро.

Будучи вице-президентом в администрации Обамы, Байден пошел дальше, чем другие высокопоставленные официальные лица США, в осуждении правителей Венесуэлы, до такой степени, что Мадуро громогласно выступил против «агрессии» и «жажды мести» Байдена еще в 2014 году. Нападки Байдена в то время были проанализированы в газетной статье заметьте в газетной статье, что кризис Венесуэлы напомнил ему «предыдущие эпохи» в Латинской Америке, «когда власть имущие правили посредством насилия и угнетения; а права человека, гиперинфляция, дефицит и ужасающая нищета нанесли огромный ущерб народам всего полушария».

Далее он обвинил Мадуро в попытке «отвлечь свой народ от серьезных проблем, стоящих перед Венесуэлой, выдумывая совершенно ложные и диковинные теории заговора относительно Соединенных Штатов».

Совсем недавно Байден сказал группе венесуэльских американцев во время остановки кампании во Флориде, что он рассматривает Мадуро как «просто на просто диктатора», пообещав, что штрафные санкции, введенные администрацией Трампа в отношении Каракаса, не будут смягчены.

А после фальсифицированных выборов, помощники Байдена подтвердили 6 декабря, что он не признает результат. Между тем в прошлую среду The Washington Post сообщила, что Байден хочет, чтобы европейцы усилили давление на Мадуро и его сторонников.

Если Байден продолжит следовать этой траектории в Венесуэле, вопрос об Иране наверняка войдет в кадр раньше, чем позже. Тем, кто считает, что Байден добросовестно восстановит внешнеполитические позиции Обамы, следует сделать паузу и напомнить, что как раз в то время, когда администрация Обамы уговаривала иранцев по поводу ядерной сделки, Соединенные Штаты в основном закрывали глаза на политические репрессии. в Венесуэле, давая понять, что, хотя Америка осуждает избиение протестующих и фальсификацию результатов выборов, она не собирается следовать своей риторике и предпринимать какие-либо серьезные действия.

Что изменилось сейчас, так это то, что Байден вступает в должность с установленным списком оппозиции Мадуро, и всякое смягчение его позиции будет означать недвусмысленное падение, дав Мадуро политическую победу.

Точно так же любое ослабление позиции США в отношении Ирана при Байдене пошлет сигнал Тегерану, что он может продолжить свои операции в Венесуэле и, по сути, во многих других странах Латинской Америки.

Сторонники ядерной сделки 2015 года будут отвергать утверждение о том, что действия Ирана в Венесуэле должны вызывать серьезную озабоченность в политике США, как чрезмерные, но реальность такова, что даже при администрации Трампа, Иран не отказался от своего присутствия и влияния в Венесуэле.

Например, в начале декабря адмирал Крейг Фаллер, глава Южного командования Соединенных Штатов, сообщил, что оперативники из иранских сил Кудс, международного крыла Корпуса стражей исламской революции (КСИР), прибыли в Венесуэлу для оказания помощи Проекту Мадуро сохранить власть, и что произошел «всплеск» обменов оружием между двумя режимами.

Администрации Байдена, возможно, и не удастся избавить мир от Мадуро и аятолл, но она может быть в состоянии подорвать и разорвать их продолжающийся альянс за счет усиления контроля над коммерческим движением, военными трансфертами и финансовыми транзакциями между ними.

И наоборот, возобновление иранской ядерной сделки мало что сделает для уменьшения присутствия Ирана в Латинской Америке, какие бы другие преимущества безопасности, по мнению администрации Байдена, это ей не принесет.

Я не собираюсь однозначно предсказывать, по какому пути пойдет Байден. Однако я думаю, что есть еще одна, более глубокая разница между Байденом и Обамой, которую следует учитывать при любой оценке нашего нового главнокомандующего.

В своих отношениях с Ираном, Венесуэлой и многими другими авторитарными режимами Обама ясно выразил свою убежденность в том, что у всех этих стран были законные исторические претензии к Соединенным Штатам, и, как следствие, позиция США по отношению к ним должна быть смягчена.

За полвека своей политической жизни Джо Байдену еще предстоит проявить ту же тенденцию.