Фото: Алена Шальтиэль

Хромая Тува с улицы Лилиенблюм и настоящая любовь

07/26/2021  13:02:40

Вторую половину двадцатых годов прошлого века в Тель-Авиве иногда называют временем киосков в честь четвертой алии, нахлынувшей в те годы по преимуществу из Польши и Венгрии и открывшей по всему Тель-Авиву (да и не только там) множество мелких лавок, кафе, но главным образом киосков, заработав прозвище «киосочной алии».

Но первый киоск, тот, что и сегодня гордо стоит на бульваре Ротшильда, появился еще при турках, буквально на второй год после основания города в 1910 году. Затем возник второй на пересечении бульвара Ротшильда и улицы Алленби. И наконец, уже в 1920-м, при изгнавших турок англичанах, был построен третий — в самом начале улицы Лилиенблюм, прямо напротив первого в еврейском городе синематографа «Эден». В киоске продавали прохладительные напитки, пользовавшиеся популярностью у многочисленных посетителей синематографа.

Возле киоска традиционно назначали друг другу свидания молодые пары, спешившие затем на сеанс картины. Если же денег на это (прямо скажем, не самое дешевое) развлечение у кавалеров не хватало, они угощали даму своего сердца напитками из киосочного ассортимента. Принадлежал киоск Иеуде Трахтенгилю, человеку обстоятельному и скуповатому.

Как-то в дождливый зимний день в киоск на Лилиенблюме ударила молния, да так, что загорелась его металлическая крыша и вся выгорела. Трахтенгиль покряхтел и разорился на новую крышу.

«Поставь громоотвод», — советовали ему завсегдатаи синематографа. Но Трахтенгиль, как видно, прикидывавший в уме грядущие расходы, лишь отнекивался. Мол, снаряд в одну воронку дважды не падает.

Снаряд, может, и не падает, а вот молния все ж таки взяла да и ударила во второй раз в крышу киоска бедняги Трахтенгиля. И опять ее спалила.

На этот раз Трахтенгиль, как гласит городская легенда, не только разорился на громоотвод, но и обратился за помощью к раввину Шломе Ааронсону, бежавшему подальше от большевиков из Киева в 1921 году и обосновавшемуся двумя годами спустя в Тель-Авиве в должности городского ашкеназского раввина. Раввин Ааронсон был не только пламенным сторонником сионистской идеи, но и, как говорят знающие люди, большим знатоком «скрытого». Он умел делать удивительные вещи.

О чем говорил Трахтенгиль с раввином Ааронсоном и какой ответ получил, вряд ли кто-нибудь теперь знает. Только молнии в киоск больше не били.

Зато, как вспоминают городские старожилы, с тех пор возле киоска едва ли не каждый вечер стала появляться странная растрепанная женщина средних лет, которая деловито просила у посетителей синематографа, к слову, превратившегося к концу 20-х годов в кинотеатр, подаяние. Люди прозвали ее Хромой Тувой из-за легкой хромоты на левую ногу. Женщина требовательно просила милостыню, но брала ее далеко не всегда, а если и брала, то лишь одну монетку, как правило мелкий «грошик», и обязательно давала такому человеку «брОху» — небольшое устное благословение, которое затем, как утверждают городские старожилы, обязательно сбывалось. Никто не мог сказать в точности ни откуда она, ни где живет, ни как ей хватает на жизнь тех грошей, что она собирает у посетителей кинотеатра возле киоска.

Однако год за годом люди постепенно так привыкли к Хромой Туве, что стали даже специально наведываться к киоску на Лилиенблюме в ожидании благословения. Особенный ажиотаж случался ближе к концу лета — на Ту бэ-ав, праздник любви. Молодые пары собирались вокруг киоска в надежде встретить в этот день Хромую Туву. Считалось, что если та подойдет к ним, возьмет монетку и скажет свою «брОху», пара обязательно будет счастливой. Если же обойдет стороной и монетку не попросит, не быть людям вместе…

«Хромая Тува приносит на Ту бэ-ав в Тель-Авив истинную любовь», — говорили люди. И даже не удивлялись, что годы проходят, а Хромая Тува, которую продолжали встречать возле киоска на Лилиенблюме, будто и не стареет вовсе. Правда, теперь видели ее гораздо реже. Но на Ту бэ-ав какой-нибудь паре обязательно удавалось ее встретить, вручить «грошик» и получить «брОху» на долгую и счастливую любовь.

А потом случилось ужасное. Очевидцы говорят, что произошло это в один из пасмурных зимних дней где-то уже после окончания Войны Судного дня. К Хромой Туве, неспешно ковылявшей мимо киоска по улице Лилиенблюм, подскочила маленькая заплаканная женщина и, захлебываясь плачем, стала ругать странную нищенку.

«Ты обещала, что мы будем жить долго и счастливо, а теперь он уже почти год лежит после ранения в коме и не приходит в себя, и врачи говорят, что уже не придет! Ты солгала, Тува!» — кричала маленькая женщина.

«Тише, тише, не плачь, девочка, — будто бы тихо отвечала Хромая Тува. — Не плачь, ты должна верить. Без веры нет настоящей любви. Верь, и все будет хорошо».

«Ничего уже хорошо не будет», — закричала будто бы в сердцах маленькая женщина и бросилась прочь по улице Лилиенблюм.

А на следующее утро Тель-Авив облетела горькая весть: маленькая женщина, жена офицера, тяжело раненного в бою на Голанских высотах в Войну Судного дня и лежащего в коме, не вынесла горя и повесилась.

А буквально еще через день ее муж пришел в себя…

Рассказывают, что в тот трагический день, когда весь Тель-Авив говорил об этой ужасной истории, люди видели Хромую Туву в последний раз. Она медленно шла по улице Лилиенблюм, ни на кого не посмотрела, ни у кого не взяла «грошик» и никому не дала своей «брОхи».

Вскоре закрылся кинотеатр «Эден», а вслед за ним перестал работать и стоящий напротив киоск.

«Настоящая любовь ушла из Тель-Авива», — говорили с тех пор тель-авивские старожилы и огорченно покачивали головами.

Но вот в 2015 году компания братьев Йехезкель «Яншуф ЛТД» взялась за реставрацию киоска, и уже на следующий год тот снова открылся — как маленькое культовое кафе.

А затем люди стали рассказывать о том, что возле киоска встречают иногда странную растрепанную женщину средних лет, прихрамывающую на левую ногу, с большой сумкой на колесиках, набитой то ли старым тряпьем, то ли другим хламом. Правда, случается это очень редко, чуть ли не раз в году, и только ближе к концу лета. Женщина редко заговаривает с людьми, но иногда в этот самый день подходит к влюбленным парам, просит у них милостыню, берет лишь одну монетку, а затем бормочет что-то неразборчивое, но явно доброе себе под нос.

«Настоящая любовь вернулась в Тель-Авив», — поясняют городские старожилы. Может, они правы?

www.9tv.co.il/item/32328

Посмотреть также...

Авигдор Либерман в прямом эфире

03/18/2024  14:11:44 Авигдор Либерман  Председатель партии НДИ депутат Кнессета Авигдор Либерман на заседании фракции: «Хочу …