Ближайший помощник Переса раскрывает темную сторону государственного деятеля

Он был с ним, когда Перес стал исполняющим обязанности премьер-министра после убийства Рабина, и когда, к удивлению большинства израильских СМИ и политического истеблишмента, он был отстранен в ходе опросов Биньямином Нетаньяху.

Все это время Гиль молча вел свой дневник, фиксируя отрывки из разговоров и наблюдений.

Он никогда и ни с кем ими не делился. Вплоть до настоящего времени.

Его новая книга «Формула Переса: из дневника доверенного лица» основана на его записях новейшей истории Израиля в реальном времени, и, хотя восхищение Гиля своим бывшим боссом очевидно, он не особо старался канонизировать государственного деятеля. который скончался в 2016 году.

В обширном интервью газете Haaretz Гиль поделился некоторыми из самых ошеломляющих откровений из книги. Вот три лучших:

Как писал Гил, Перес часто прерывал серьезные разговоры о философии и дипломатии, переключаясь на похабные шутки.

Гиль деланно удивлялся, а Перес, как он пишет, произносил короткий монолог, всегда один и тот же, как из раннего Филиппа Рота: «Наши еврейские женщины», — говорил он, «ведут себя так, как будто они оказывают вам услугу. Как будто они страдают. Их постоянно что-то обижает, беспокоит. Шиксы же наслаждаются каждой минутой. У них нет комплексов. Им нравится вас баловать, и они вкладывают все свои силы в эту задачу».

Гиль, как часы, спрашивал, откуда Перес так много знает об этом, а государственный деятель застенчиво улыбался и отвечал: «Друзья мне говорили».

В июле 1994 года в номере отеля Mayflower в Вашингтоне, округ Колумбия, вспоминает Гил, Рабин был окружен своими сторонниками и единомышленниками. Он только что вернулся со встречи с королем Иордании Хусейном в Белом доме, где оба объявили о приближении мирного договора между двумя странами.

В номере, полном помощников и журналистов, Рабин пил вино, представляя достижение как свое собственное, игнорируя тот факт, что именно Перес инициировал переговоры, а также составил то, что, в конечном итоге, стало самим договором. Потягивая арманьяк и закусывая мороженым Haagen Dazs, Перес дулся в углу комнаты, избегая любого контакта со своим заклятым врагом.

За несколько месяцев до убийства Рабина, пишет Гиль, Перес как-то поздно вечером пил коньяк и изливал душу своему верному помощнику. Они говорили о том, как Рабин вел переговоры с палестинцами. По словам Переса, премьер-министр был «напуган. Проявлял нерешительность. Я от него никогда доброго слова не слышал. Я говорю с ним вежливо и ничего для себя не прошу. Я полностью доверяю своим действиям. Я был бы не против умереть завтра утром. Я не боюсь смерти. Меня это не особо впечатляет. Рабину всегда достаются все лавры. Знаешь, в следующий раз он скажет, что это он построил наш ядерный реактор. Он боится. Я всю свою жизнь знал, что генералы всегда писают в штаны, они всегда так напуганы. Я необычный политик. У меня безупречная честность. Я не против умереть завтра утром. Я не боюсь смерти. Иногда я просыпаюсь и сожалею, что не умер. Мне все надоело. Но нет никого, кто мог бы сыграть мою роль».