Гидеон Саар: «Чтобы выжить в регионе, Израиль обязан быть сильным»

Новый еврейский год Израиль встретил в тревожной обстановке: очередной теракт унес жизни трех молодых людей, обострилась обстановка в мире. Об опасностях реальных и мнимых, а также о закулисье политики — интервью «Вестей» с Гидеоном Сааром

Гидеону Саару 50 лет. Мало кто знает, что его фамилия – это сокращение от «Сарчинский», фамилии отца, уехавшего в юности из Кишинева в Аргентину. Мать Гидеона – бухарская еврейка.

В молодости Саар служил в армейской разведке, стал адвокатом, а затем ушел в политику. В 2003 году был избран в кнессет, стал председателем парламентской фракции Ликуда, вице-спикером, министром. В 2013 году Саар неожиданно для многих оставил все посты и ушел из политики. А в 2017-м столь же неожиданно вернулся и объявил о стремлении в будущем бороться за кресло премьер-министра.

— В прошлом вы были членом военно-политического кабинета, но с тех пор обстановка в мире изменилась. Появились новые источники угрозы – Северная Корея, ИГ, курдский конфликт, чреватый войной с Турцией… Какой из них больше всего угрожает Израилю?

 

— Несомненно, это Иран. Он не перестает провоцировать Израиль в двух направлениях – созданием неконвенционального (ядерного) оружия и поддержкой враждебных организаций и режимов, прежде всего Хизбаллы.

 

Война в Сирии дала Ирану стратегическое преимущество. Иран давно угрожал нам ракетами большой дальности, но, по информации зарубежных источников, испытания проходили неудачно. Сейчас, пользуясь положением в Сирии, Иран пытается разместить на ее территории заводы по производству высокоточных ракет. Такие же попытки предпринимаются на территории Ливана. Если эти ракеты окажутся у Хизбаллы, они станут прямой угрозой Израилю. Мы не можем и не должны мириться с ней. Это та самая красная линия, за которую Израиль не может переступить.

 

— А какое место, на ваш взгляд, занимает в этом Россия?

 

— Я не могу оценивать ее позицию точно, поскольку не знаю, о чем говорили с глазу на глаз Нетаниягу и Путин во время последней встречи. Но, насколько могу судить, Израиль видит в России силу, способную повлиять на тактику Ирана в Сирии. Если мы четко и однозначно заявим о своих красных линиях, то шансы, что противная сторона их перейдет, снизятся.

 

— А как насчет ХАМАСа? Есть ли надежда, что новый еврейский год пройдет без войны с Газой?

 

— Не думаю, что сейчас ХАМАС готов к новому витку эскалации. Похоже, он больше озабочен собственным конфликтом с администрацией Палестинской автономии, ведет переговоры о примирении. Но полагаться на это нельзя – пока у власти в Газе ХАМАС, ни в чем нельзя быть уверенным.

Вообще нынешнее обострение мировой обстановки, включая корейское и иранское направления, — это результат слишком мягкого обращения мирового сообщества с диктаторскими режимами. История учит, что с тиранами нельзя проявлять слабость.

Израиль тоже должен быть сильным. Чтобы выжить в нашем регионе, мы можем надеяться только на себя. И на свою силу.

 

— На этой неделе курдский народ провел референдум о своей независимости, и для многих стала сюрпризом поддержка этой идеи Израилем. Не странно ли, что Израиль выступает за создание курдского государства, но при этом лишает такого права соседей-палестинцев?

 

— Вы знаете, курдов в мире более 30 миллионов. Это самый большой этнос на планете, не имеющий собственной государственности. Мир поступает по отношению к курдам с большой долей лицемерия. За ними не признают право на свое государство, тогда как за палестинцев, большинство которых вообще проживают в Иордании, готовы бороться с пеной у рта.

Курды – народность, сильно пострадавшая от Исламского государства. Они заплатили своей кровью за борьбу с исламистами. Они всегда были преданными союзниками Израиля. И Израиль поступает честно, заявляя о своей позиции по курдскому вопросу.

 

— Господин Саар, давайте перейдем к внутренней политике. Последний опрос показал, что по популярности вы догоняете Нетаниягу. Готовы поспорить за кресло премьера?  И если да – то в составе какой партии? Нет ли мысли уйти из Ликуда и создать нечто новое?

 

— Я со всей определенностью заявляю, что вижу себя только в Ликуде. Я иду с этой партией с юности — с 14 лет. Я верю в идеологию Ликуда, потому что она делает Израиль сильнее. Я никогда не поддавался соблазнам уйти из партии. Даже в самый трудный момент, в 2005-м, когда Шарон разделил Ликуд и создал Кадиму.

 

— Вы в сущности родом из семьи репатриантов, женаты на дочери репатриантки. Что думаете о секторальных партиях? Нужны ли они, по-вашему?

 

— Я, как и моя жена, родился уже в Израиле. Но корни наши действительно репатриантские. Бабушка моего отца родилась на Украине, дед – в Кишиневе. Из Кишинева мой отец 17-летним мальчиком уехал в Аргентину. Заработав на два билета до Буэнос-Айреса, послал их своим сестрам. Только они трое и выжили, остальные погибли в Холокосте.

Мама моя родом из бухарских евреев, которые были сионистами еще до появления сионизма — они прибыли в Эрец-Исраэль в конце позапрошлого века. Когда я был министром образования, то исполнил мамину мечту – побывал на родине предков в Узбекистане, посетил Самарканд, откуда она родом. Ну а моя жена Геула – из семьи вильнюсских евреев-отказников.

Он сражался за Родину: Михаил Эвен об отце из Дахау, борьбе с КГБ и дочери Геуле

Что касается вашего вопроса про секторальные партии… Я не собираюсь оценивать других, но Ликуд мне кажется созданным для репатриантов. К тому же через большую партию легче влиять и добиваться своих прав.

 

— Кстати о Геуле Эвен-Саар. С тех пор, как вы вместе, не утихает критика в ее адрес. Не кажется ли вам неэтичным, что жена политика ведет центральный новостной выпуск на телевидении? Нет ли тут противоречия интересов?

 

— О чем вы? Во-первых, никто требовательнее самой Геулы не относится к этому вопросу. Когда я был министром, она никогда не освещала темы, находившиеся в моей сфере. Затем я на несколько лет удалился из политики, но критика не прекратилась. Причем мы не единственная пара в Израиле в такой ситуации, но стрелы почему-то направлены только в нас. Геула занимается журналистикой уже 30 лет, она выбрала свою профессию задолго до встречи со мной. Если наступит момент, когда Геула сочтет это неэтичным, поверьте, она сама примет решение.

 

А знаете, у кого первого она взяла интервью, еще когда служила в ЦАХАЛе на армейской радиостанции? У Горбачева. Она беседовала с ним по-русски. В эфире Горбачев произнес фразу, которой она его научила: «Шалом, Исраэль!»