Святой из Освенцима

Он скрывал от нацистов в своем монастыре тысячи евреев. За это и попал в Освенцим. Там отец Максимилиан Кольбе погиб, спасая жизнь незнакомца.

В июле 1941 года из 14-го барака в Освенциме сбежал заключенный. Комендант объявил: если до заката завтрашнего дня его не найдут, 10 случайных узников отправят в 11-й блок умирать от жажды и голода. С утра пленных выгнали на улицу. Они стояли час за часом, кто-то то и дело падал в обморок. Пропавшего тогда так и не нашли – впоследствии выяснилось, что он утонул в выгребной яме.

Когда солнце садилось, комендант стал выбирать несчастных, которые должны были провести последние дни в печально известном «блоке смерти». Вдруг один из арестантов по имени Франтишек Гаевничек – герой польского Сопротивления – закричал:

«Прощайте, моя жена-вдова и мои ребятишки-сироты!»

Когда его стенания утихли, из строя вышел изможденный мужчина.

«Я хочу пойти вместо него,

– произнес он. –

Я больной и одинокий, а у этого человека есть жена и дети».

На вопрос коменданта, кто он такой, мужчина ответил:

«Я – католический священник».

 

 

Раймунд Кольбе с детства привык к лишениям. Он родился в маленьком польском городке Здуньска-Воля в набожной семье, где главным богатством считалась вера, а вот с деньгами всегда было туго. Из пятерых сыновей Юлиуша и Марии Кольбе выжили только двое – Франтишек и Раймунд, остальных «Б-г забрал в лучший мир».

Раймунд так мечтал стать монахом-францисканцем, что в 1907 году нелегально пересек русско-австрийскую границу, лишь бы добраться до предсеминарии, располагавшейся во Львове. Спустя семь лет он принес вечные обеты и стал именоваться Максимилианом Марией – так парень хотел подчеркнуть свое трепетное отношение к Пресвятой Богородице.

 

 

В 1912 году Орден направил Кольбе на учебу в Рим – там он изучал философию, а также посещал курсы высшей математики, физики, химии, астрономии и истории искусства. В ноябре 1914 года он прошел обряд монашеского посвящения, а спустя год получил докторскую степень по философии.

Затем Максимилиан, искренне желавший «обратить грешников к Б-гу через заступничество Богородицы», создал братство Militia Immaculata – Воинство Непорочной Девы. Он собственноручно написал устав, согласно которому «воины Непорочной» должны были распространять учение «там, где закладываются основы знаний, формируется общественное мнение и создается искусство».

 

 

В 1918 году Кольбе был рукоположен в сан священника, а через год вернулся в Польшу, чтобы занять преподавательскую должность в Кракове. Похвастаться железным здоровьем Максимилиан и раньше не мог, но именно тогда он едва не умер: у молодого священника, который задыхался от кашля и едва мог говорить, обнаружили туберкулез. Одно легкое было разрушено полностью, второе – повреждено. Врачи лишь разводили руками: «Жить вам осталось месяца три, не больше».

Когда все стало совсем плохо, Кольбе госпитализировали, а затем отправили в санаторий в Закопане. Горный воздух сотворил чудо – по прошествии полутора лет отец Кольбе поправился настолько, что смог вернуться в Краков.

 

 

В середине 20-х он загорелся идеей построить на пустыре недалеко от Варшавы монастырь – Непокалянув, «град Непорочной Богородицы». Вооружившись помощью адептов братства, всего за несколько лет Максимилиан превратил дикое поле в процветающий монастырский комплекс, где находились семинария, радиостанция, типография и редакция журнала «Воин Непорочной» – к 1936 году он издавался тиражом 700 тысяч экземпляров.

На территории монастыря были и железнодорожная станция, и пожарная часть, и многочисленные склады, и мастерские, и даже маленький аэродром. В Непокалянуве действовало главное правило: каждый монах должен либо владеть какой-либо специальностью, либо гореть желанием чему-нибудь научиться. Немудрено, что в монастыре, где к 1939 году жили около 800 человек, можно было найти профессионала в любой области. Количество «воинов Непорочной» по всему миру к тому времени приближалось к миллиону человек.

 

 

В это время Максимилиан – всегда молчаливый, в заштопанной рясе и небольших круглых очках – по монетке собирал деньги на реализацию новых планов, не гнушаясь даже самой грязной работы. В 30-е годы он отправился в Азию и на окраине Нагасаки основал второй Непокалянув, который был копией польского. Тогда всем казалось, что место для монастыря Кольбе выбрал по меньшей мере странное – между городом и «японским Непокалянувом» находилась высокая гора. Впоследствии местные жители не раз вспоминали, как в 1945 году, когда Нагасаки был уничтожен атомной бомбой, «японский Непокалянув» устоял, потому что находился на противоположном склоне.

В 1936 году Максимилиан вернулся в Польшу: ездить по разным странам и претворять в жизнь смелые идеи ему не позволяло здоровье. Жизнь в Непокалянуве шла своим чередом до тех пор, пока вооруженные силы Германии не перешли границы Польши в сентябре 1939 года. Местный крестьянин принес эту весть Кольбе и посоветовал монахам уносить ноги. Многие к совету прислушались – из 800 человек в Непокалянуве осталось около 40.

Спустя пару недель за оставшимися монахами приехали эсэсовцы. Без лишних слов их загнали в грузовики и отвезли сперва в лагерь Шталаг VIII-B в деревне Ламсдорф, затем в лагерь в Гембице и наконец в Остшешуве. «Бесплатное миссионерское путешествие», – шутил Максимилиан и шепотом добавлял, что «переживать незачем, ведь к свету иногда ведут самые темные извилистые пути».

 

 

Его слова были пророческими: в декабре 1939-го всех монахов неожиданно выпустили из тюрьмы без объяснения причин и вернули в Непокалянув. К тому моменту половину зданий в монастырском комплексе немцы сровняли с землей, но Кольбе это почти не волновало – ему нужно было помогать беженцам. Весной 1940 года в уцелевших помещениях он организовал большую кухню, лечебницу и госпиталь для людей, которых с каждым днем становилось все больше.

Все свое время Максимилиан уделял раненым, оставшимся без крова и потерявшим родственников людям. На территории монастыря жили и полторы тысячи евреев – их прятать было особенно опасно. Тогда же в Непокалянуве начала работать подпольная радиостанция с передачами, в которых разоблачались зверства немецких оккупантов.

Час расплаты за правду наступил 17 февраля 1941 года: офицеры СС приехали в монастырь, чтобы допросить Кольбе, а спустя несколько часов арестовали его и заключили в варшавскую тюрьму Павяк, где он провел следующие три месяца.

 

 

28 мая 1941 года отца Максимилиана доставили в Освенцим. С того момента он был заключенным № 16670 и внешне ничем не отличался от тысяч других узников. Но немцы сразу подмечали его твердый характер – олимпийское спокойствие «польского святоши» многих откровенно раздражало. Пытаясь вывести Максимилиана на эмоцию, его заставляли работать за двоих, прекрасно зная, что он живет с одним легким.

Кольбе никогда не жаловался, зная, что «Б-г не даст ему испытания не по силам». В бараке он выбрал худшее место для сна – койку у дверей. «Этим путем по ночам выносят усопших, я буду здесь, чтобы их благословлять», – объяснял священник. А затем наступил день, когда из 14-го барака сбежал заключенный.

 

 

Еще не до конца понимая, что их ждет, осужденные в молчании двинулись в сторону 11-го блока. Франтишек Гаевничек, чудом избежавший смерти и тоже не до конца понимающий, что происходит, смотрел вслед своему спасителю. Когда колонна скрылась за поворотом, узники разбрелись по своим баракам – их жизнь была так тесно переплетена со смертью, что места для страха и сожаления в ней почти не осталось.

Каждый день дежурные выносили из 11-го блока трупы несчастных, а те, кто еще были живы, лежали на цементном полу и умоляли нацистов избавить их от мук. К 14 августа в живых остался только отец Кольбе – в этот день ему, едва дышавшему, сделали смертельную и вместе с тем спасительную инъекцию фенола. А на следующий день, в католический праздник Вознесения Девы Марии, тело священника сожгли.

 

 

За два месяца до этого он написал домой последнее письмо, в котором рассказывал, как хорошо и спокойно ему живется в Освенциме. Его Максимилиан закончил словами: «Мама, не беспокойся обо мне: Б-г повсюду, и он за всем следит».

Франтишек Гаевничек выжил, как и его жена Елена. Но в Освенциме погибли их сыновья. Гаевничек дважды был почетным гостем в Ватикане – когда Максимилиана Кольбе причисляли к лику блаженных и когда причисляли к лику святых мучеников. Вплоть до самой смерти в 1995 году Франтишек не уставал повторять: «Святой Максимилиан спас мою жизнь, и теперь, пока не иссякнет воздух в моих лёгких, я буду рассказывать людям о его героическом поступке. Это мой долг».