ТАТЬЯНА ПЕЛЬТЦЕР. ИСТОРИЯ СЧАСТЛИВОЙ СТАРУХИ

Вихрь чувств, бешеная энергия, искрометный юмор, постоянная жажда работы — вот что характеризовало эту актрису. Она являла собой смешение всех жанров: комедии и драмы, опереточного темперамента и лиричного психологизма…

Зрители встречали ее хохотом, а затем плакали. Несмотря на то что она всегда была гротескна, в ней не было ни грамма фальши…
Свои первые роли Татьяна Пельтцер сыграла еще в детстве. С рождения ее жизнь была заполнена театром.

Родилась Таня в семье замечательного актера и режиссера, обрусевшего немца Ивана Романовича Пельтцера. Еще до революции он поставил несколько фильмов. А после много играл в театре в кино: «Белеет парус одинокий», «Медведь», » «Большая жизнь»… Именно он и стал для Татьяны первым и единственным учителем.

В девять лет девочка выступила в роли Авдия в спектакле «Камо грядеше». А за работу в следующей постановке — «Дворянское гнездо» — впервые получила гонорар. Когда же в 1914-м, в десятилетнем возрасте, в частной антрепризе в Екатеринославле в спектакле «Анна Каренина» , она играла Серёжу Каренина, некоторых дам выносили из зала без чувств. Настолько проникновенна была сцена прощания Анны с сыном, и настолько Таня вошла в свою роль.
Потом, она, правда, вспоминала: «Я не помнила себя от счастья, но, когда закрыли занавес, мой отец, он был хорошим актером, сказал, что я бы играла много лучше, если бы поменьше радовалась». Отец вообще был строгим критиком, к мнению которого Пельтцер всегда прислушивалась.

После революции она работала в Передвижном театре Политуправления. Потом были Нахичевань, Ейск и другие города.
А в конце 20-х годов Татьяна Ивановна влюбилась. Немецкий коммунист и философ Ганс Тейблер приехал в Москву учиться в школе Коминтерна.

В 1927 году они поженились, а три года спустя переехали в Германию. Там Татьяне удалось устроиться машинисткой в Советское торговое представительство.

Но сцена искала ее. Известный режиссер Эрвин Пискатор, открывший в Берлине свой третий театр, предложил ей роль в спектакле «Инга» по пьесе Глебова.

Все, казалось бы, сложилось. И любовь, и работа. Но Пельтцер заскучала… Прожив вместе четыре года, супруги расстались. На всю жизнь они сохранили теплые отношения.

Ганс женился на другой женщине, родившей ему сына, но долгие годы они с Пельтцер переписывались и встречались. И когда сын Тейблера приехал учиться в Москву, актриса с удовольствием принимала его у себя дома.

Сама же Татьяна Ивановна замуж больше не вышла, хотя романы, разумеется, случались. Однажды Пельтцер сказала: «Я очень рада, что мне уже не нужно думать о мужчинах с точки зрения их главного назначения. Но они до сих пор очень мне нравятся как партнеры и товарищи».

Вернувшись в Советский Союз, она порвала с прошлым — вновь взяла фамилию отца. А со сценой не порвала. В театре МГСПС (нынешний театр имени Моссовета) Пельтцер зачислили во вспомогательный состав, мотивируя это отсутствием театрального образования. А в 1934 году и вовсе уволили «за профнепригодность»

Актрисе вновь пришлось стучать пальцами по клавишам. Она устроилась работать машинисткой на завод им. Лихачева, где уже работал главным конструктором ее брат Александр. Но в 1936 году он оставил свой пост «по причине выезда из Москвы». Так объяснялось в бумагах… В то время таких «выездов» было много.
После этого Татьяне Ивановне тоже пришлось уйти с завода. Она уехала в Ярославль, в российский драмтеатр имени Волкова.

Через два года Пельтцер вернулась в Москву и вновь проработала два года в театре МГСПС.

А однажды узнала об открытии Театра Миниатюр. Компания подобралась замечательная — Рина Зелёная, Мария Миронова, Александр Менакер.

В Театре миниатюр она проработала семь лет… Управдом, молочница, банщица — в эти образы актриса входила с удовольствием.

Дети Татьяне Ивановне верили. В театре сатиры актриса долгое время играла Фрекен Бок в спектакле «Малыш и Карлсон». Говорят, что ее домомучительница никогда не казалась злой.

Человеком Пельтцер была весьма непростым. Она конфликтовала и с коллегами, и режиссерами. Однажды на собрании труппы обсуждали актера Бориса Новикова в связи с его пристрастием к спиртному. Пельтцер ехидно вставила «свои 5 копеек». «А вас, Татьяна Ивановна, вообще никто не любит, кроме народа!», — парировал обиженный актер.

Когда весь театр ходил на занятия по гражданской обороне, она иронично наблюдала. А на замечание об уклонении от занятий отвечала: «Ми-и-лай, я знаю, что тогда делать. Я три войны прошла».

Работать с ней было непросто. Перед началом спектакля Пельтцер орала на одевальщиц и гримерш… И даже влюбившись в кого–либо из своих партнеров, могла в любой момент наговорить ему резкостей.

В середине 60-х Плучек пригласил в театр молодого режиссера Марка Захарова. Пельтцер сразу же агрессивно высказалась в адрес Захарова: «Ну что это такое! Когда человек ничего не умеет, он сразу лезет в режиссуру…» Однако первый же выпущенный Захаровым спектакль «Доходное место» изменил ее мнение о молодом режиссере.

Эпоха Захарова в театре стала и эпохой ее расцвета. В конце 60-х — начале 70-х она играла большие роли — Прасковью в «Старой деве», Марселину в «Безумном дне, или Женитьбе Фигаро», мамашу Кураж, Фрекен Бок….

А апогеем стала роль тёти Тони в постановке Марка Захарова и Александра Ширвиндта «Проснись и пой!».

В 1972 году Пельтцер получила звание народной артистки СССР.

С уходом Захарова в Ленком в воздухе что-то изменилось. Между Пельтцер и Плучеком начались размолвки.

И уже в 1977-м она сделала рискованный шаг — перешла в Ленком. Это в 73-то года!

В Ленкоме Пельтцер сыграла немного: роль старухи Фёдоровны в пьесе Людмилы Петрушевской «Три девушки в голубом», роли Клары Цеткин и Надежды Крупской. Нет, не все в ее жизни было гладко. Однако она называла себя «счастливой старухой». Актриса обожала травить смачные анекдоты — память на них у нее была превосходной. Впрочем, она вообще обладала особой способностью запоминать детали, подмечать штрихи.

В свои 75, играя старух, она то прыгала с забора, то танцевала на крыше дома. Она плевала на рекомендации врачей, курила и пила крепчайший кофе. Пельтцер никогда не ходила медленно — только бегом! А в ее речи постоянно проскальзывал легкий матерок…
Но болезнь все-таки настигла Татьяну Ивановну. В последние годы своей жизни она стала терять память. И как-то попала в районную психиатрическую больницу. Душевнобольные жестоко избили Пельтцер. После этого, благодаря старанию сотрудников Ленкома, ее удалось перевести в хорошую клинику.

После лечения она вновь вышла на сцену. Специально для Пельтцер Марк Захаров решил поставить «Поминальную молитву». Роль старой еврейки Берты предполагала лишь несколько реплик. Актриса к тому моменту с трудом передвигалась и уже не могла запоминать текст, постоянно путая слова. Александр Абдулов, игравший сына героини, осторожно выводил Пельтцер на сцену… На глаза зрителей набегали слезы…

В 1992 году Татьяна Ивановна вновь попала в больницу, где упала и сломала шейку бедра.

Она умерла, когда ей исполнилось 88 лет. Похоронили Пельтцер на Введенском кладбище.