Ужин с Бяликом: в Тель-Авиве воспроизвели блюда, которые подавали на легендарном банкете 125 лет назад

02/14/2023  15:18:06

Лина Гончарская

27.01.2023 08:00

Пути Господни неисповедимы: в тель-авивском квартале Неве-Цедек затеяли реконструкцию праздничного ужина в честь Хаима-Нахмана Бялика по случаю его первого визита в Эрец-Исраэль. Тогда, в 1909 году, «наше всё» приплыл в Яффо на корабле из Одессы и был встречен многотысячной толпой – его появления ожидали больше, чем прихода Мессии.

«Все это время, пока звучали речи, сидел как на раскаленных углях…»

Случилось сие знаменательное событие за несколько дней до «Ракушечной лотереи» – той самой, когда 11 апреля 1909 года к югу от Яффо были разыграны земельные участки среди 66 членов товарищества «Ахузат Байт». Этот день принято считать днем рождения Тель-Авива, первого еврейского города.

Одним из 66 был отец Нахума Гутмана Симха Бен-Цион, старый друг Бялика, писатель, который вместе с семьей перебрался в Эрец-Исраэль в 1905 году и поселился в Неве-Цедек. Он сыграет не последнюю роль в нашей истории, но об этом чуть позже.

По случаю визита Бялика был устроен праздничный банкет с тысячами восторженных гостей в отеле Bella Vista, расположенном на берегу моря. «Сегодня вечером в его честь состоится грандиозный прием. Жители Яффо говорят исключительно о Бялике, все в восторге», – писала газета «Ха-Цви» 30 марта 1909 года. Богатое меню ужина включало в себя блюда, названные в честь стихов и поэм Бялика, среди них: «Плывет вдалеке» (блюдо из рыбы), «Арье Бааль Гуф», он же «Арье-кулак» (ростбиф), «К ласточке» (блюдо из курицы), «Как сухая трава» (зеленый салат) и т. д.

Несмотря на то что все хотели как лучше, получилось как всегда: Бялик, фыркнув, выразил свое недовольство превращением его литературных шедевров в блюда на тарелке. И заявил на своем великолепном, изощренном иврите:

«Все это время, пока звучали речи, сидел как на раскаленных углях… Я хотел слушать речи на иврите, на высоком иврите – но, к сожалению, я слышал то, что звучит в еврейских кварталах Неве-Шалом и Неве-Цедек: русский жаргон, испанский жаргон и смешанную речь с вкраплениями арабских слов. Я не слышал звенящего языка иврит, кроме как из уст нескольких детей», – цитировал его историк, писатель и журналист Яаков Яари-Полескин.
Есть названия, нет рецептов

 

Теперь, 125 лет спустя, художественный музей Нахума Гутмана поручил шеф-повару Ниру Цуку воссоздать меню исторического ужина в полном объеме.

– Задача непростая, поскольку у нас есть только названия блюд, но нет рецептов, – рассказывает Моника Лави, куратор музея. – Так что Нир Цук включил свою фантазию, проштудировал, какие ингредиенты использовались в еврейском ишуве в 1909 году, и создал блюда по образу тех, что подавали на торжественном ужине, – блюда, которые Бялик, вероятно, так и не попробовал.

«Отреставрированные» блюда, которые приготовит Нир Цук, будут поданы на фарфоре – почти таком же, как в 1909 году. А Бялика и прочих героев этой истории изобразит актер Галь Зак, потчуя отужинавших пищей духовной – стихами, песнями и легендами, которыми успел обрасти с той поры исторический визит Бялика на Святую Землю.

Приурочены торжества к 150-летию со дня рождения классика современной поэзии на иврите. Параллельно с ужином в музее откроется выставка «Беги, моя лошадка», где будут впервые выставлены оригинальные иллюстрации Нахума Гутмана к популярной книжке Бялика «Стихи и поэмы для детей».

Итак, в меню:

блюда от шеф-повара, навеянные теми, что подавали в 1909 году;
мысли национального поэта о приеме;
исторические блюда, приправленные сплетнями первопроходцев;
возможность ощутить на вкус горечь ссоры Бялика с возродителем иврита Элиэзером Бен-Иегудой.
– Ведь был и второй ужин, о котором мало кто знает, – говорит Моника Лави, понизив голос. – Состоялся он на улице Бустанай в квартале Неве-Цедек, где жило семейство Гутманов, на следующий день после приезда поэта. Симха Бен-Цион пригласил на него Бялика, приехавшего вместе с ним писателя Иехошуа Хоне Равницкого и, на свою голову, Элиэзера Бен-Иегуду.

Узнав от супруга, что ей предстоит принять самого Бялика, мама Нахума Гутмана Ривка пришла в ужас: «Что же делать, у меня нет ни скатерти, ни посуды!» И тогда она собрала все меха, все шубы, все мало-мальски ценные вещицы, привезенные из Одессы, и продала старьевщику. На вырученные деньги она купила скатерть и столовые приборы. Во время ужина Бялик разозлился на какое-то изменение в его стихах, внесенное Элиэзером Бен-Иегудой, стукнул кулаком по столу – и вино выплеснулось на скатерть, с таким трудом добытую Ривкой…

Пятна, кстати, так никогда и не сошли.

Тут надобно пояснить, что отец современного иврита Элиэзер Бен-Иегуда (даром что родился в Литве под фамилией Перельман) был неугоден Бялику, оттого что ввел в обиход сефардский вариант иврита. А Бялик, как известно, писал в ашкеназской фонетической традиции. Дело было так: когда Бен-Иегуда, тогда еще Лейзер Перельман, заболел туберкулезом и попал в больницу барона Ротшильда в Париже, к нему в палату подселили студента из Иерусалима, который говорил на иврите с тяжелым сефардским акцентом. Студент рассказал, что многие жители его страны вне зависимости от происхождения объясняются на сефардском варианте иврита, который считается разговорным. Вот будущий Бен-Иегуда и решил, что язык, на котором молятся, читают и пишут, должен обрести акцент, дабы стать языком общения единого народа.

– Представляете, мы с детства учили «неправильные» стихи Бялика, стихи в сефардском варианте! – восклицает Моника. – А ведь они совершенно иначе звучат (декламирует несколько строк «по-сефардски», потом «по-ашкеназски»): иная ритмика, иная силлабо-тоника, иная музыка стиха, наконец!

Понятно, что Бялик, услышав свои стихи в новом варианте, пришел в ужас, да и кто бы из авторов согласился с подобным? Оттого присутствие святотатца Бен-Иегуды за праздничным столом пробудило в поэте праведный гнев – и он в сердцах стукнул кулаком по столу. Ну а дальше вы уже знаете.

– Бялик обладал нечеловеческой харизмой, – подчеркивает Моника. – Он оказывал огромное влияние на ишув Эрец-Исраэль со времен Второй алии и до самой своей смерти. Уже тогда, в 1909-м, первые поселенцы мечтали, что он поселится здесь, на этой земле – но Бялик переехал в Эрец-Исраэль только в 1925 году, прожив четыре года в Берлине. А до того была Одесса, где он преподавал в учрежденном им вместе с Симхой Бен-Ционом образцовом хедере («хедер ха-метукан»), в котором преподавание велось на иврите, а не на идише. Именно Бялик заметил, что маленький Нахум, сын Бен-Циона, очень хорошо рисует, и обратил на это внимание его отца. Поэтому параллельно реконструкции ужина мы открываем выставку «Беги, моя лошадка», где можно будет впервые увидеть оригинальные иллюстрации Нахума Гутмана к сборнику Бялика «Стихи и поэмы для детей», извлеченные из музейных запасников.

История рисунков такова: в 1933 году, за год до смерти Бялика, Гутман проиллюстрировал сборник его детских стихов, многими из которых израильская детвора зачитывается по сей день. Бялик, который сам был бездетным по причине бесплодия, создавал для самых маленьких истинную поэзию. Среди первых рисунков Нахума Гутмана были, в частности, его иллюстрации к сборнику детских рассказов Бялика «Да будет день». Кроме того, Гутман часто рисовал поэта уже после его смерти, а в мемуарах «Между песками и голубыми небесами» описал, как Бялик навещал их в Одессе.

Гутман много раз говорил, что его иллюстрации в книге «Стихи и поэмы для детей» смягчают «галутный» характер поэзии Бялика: «Я как-то заметил Бялику, что он только мельком бросает взгляд на рисунки, которые я ему показываю, а ведь я на самом деле меняю настроение его стихов. Я приближаю их к израильскому ребенку, делая акцент на легкость, жизнерадостность и беззаботность. То есть передаю ощущение счастливого детства, каким оно было дано детям Земли Обетованной, а не печального детства детей диаспоры».

Свидетельство из старого дневника

Яаков Яари-Полескин так описывал приезд Бялика:

«Приветствовать поэта пожелали более трех тысяч человек. Поскольку главный зал отеля был слишком тесным, чтобы вместить толпу, было принято решение расширить прием вдоль берега моря.

Когда появился поэт в сопровождении Равницкого (который также совершал свой первый визит в Землю Израиля вместе с Бяликом) и Симхи Бен-Циона, толпа как громом разразилась: «Да здравствует наш народный поэт!» Группа мужчин несла поэта на плечах и с коллективным пением «Да укрепится рука всех наших милостивых братьев…» внесла его в зал. Бялик умолял их оставить его в покое: «Корабль и так слишком сильно нас укачал по пути из Одессы в Яффо», – увещевал он. Но мольбы не помогли.

Читайте также: «Никогда перед ним на коленях стоять не буду»

Начались приветственные речи, которым, казалось, нет конца. Говорили о «возрождении», которым была переполнена вся атмосфера Земли Израиля; «возрождение» как бы выстилало горы и долины. Поэт обязательно почувствует своим особым чутьем, говорили они. И великая «поэма возрождения» будет написана им о горе Кармель (которая тогда была заселена немцами), или об Изреельской долине (в которой тогда не было еврейского населения), или о горе Хермон… короче, потрясающая поэма возрождения будет написана для диаспоры, вещали ораторы.

Лицо Бялика становилось все злее. В его глазах вспыхивали искры гнева, наконец он встал и обернулся к толпе. Его слова я записал в свой дневник:

Пусть ораторы, которым я помешал выступить, простят меня. Я вынужден это сделать, даже если слова, которые исходят из моего сердца, вам неприятны. Вы решили, и при этом единодушно, быть моими проводниками в Эрец-Исраэль. Здесь, в Яффо, у ворот Земли Израиля, я обязан заранее увидеть страну и ее «возрождение» вашими глазами, прежде чем я изучу ее вдоль и поперек сам. И первое мое впечатление, если честно, далеко от «возрождения». Я ходил по узким дворам и темным переулкам Яффо. То же самое еврейское меньшинство, те же впечатления, как от галутных евреев…
После спонтанного выступления Бялика больше никто не рискнул выйти на сцену, и толпа сопроводила поэта от гостиницы до морского берега. В небе сияла луна, и волны попеременно то серебрились, то бледнели. Бялик провел в стране несколько месяцев, после чего вернулся к своим братьям в диаспору. Прошли годы, с тех пор как Бялик впервые посетил Землю Израиля, но он ничего об этом не написал. Ни хорошо, ни плохо – так что первое посещение поэтом страны до сих пор остается загадкой».

– Шимон Роках тоже писал об ужине 1909 года в отеле Bella Vista, но лил патоку и елей: дескать, Бялик был просто счастлив, и 18 ораторов его восхитили своими речами, и все было замечательно, – улыбается Моника. – Так что у нас есть две версии событий.

И напоследок – немного лирики. Если помните, в первом произведении Бялика в прозе – рассказе «Арье Бааль Гуф» (превращенном в ростбиф) – пышное застолье, которое Арье устраивает для своих гостей, заканчивается на резкой ноте, когда подают плохо поднявшийся кугель с начинкой из потрохов, и гостей как ветром сдувает. Будем надеяться, что не все из пророческого наследия литератора сбывается и исторический ужин-реконструкция завершится достойным десертом.

Лина Гончарская, «Детали». √ Фото: Авраам Соскин, GPO
Источник: https://detaly.co.il/uzhin-s-byalikom-v-tel-avive-vosproizveli-blyuda-kotorye-podavalis-na-legendarnom-bankete-125-let-nazad