Либо потрясающее распи**яйство, либо…

После фестиваля: разговор с выжившим охранником веселой вечеринки, превратившейся в кровавую трагедию

Александр КАЗАРНОВСКИЙ

Артем, мой бывший ученик, рассказывает:

— Мы с Давидом (еще один ученик) устроились через каблана охранять этот фестиваль музыки…

— Вам выдали оружие? – спрашиваю.

— Не, никто нам никакого оружия не выдавал!

— А, так вы не охранники, а что-то типа распорядителей?

— Нет, мы именно охранники. Я в «цевет итарвут», а Давид на входе, на кассе.

— «Цевет итарвут» – что это значит?

— Значит, что мое дело было, если что, выводить народ.

— Ну, хорошо. То есть плохо. Итак, в шесть тридцать…

— Да что вы! Гораздо раньше! Скажем так, до четырех – травка, наркотики…

— А арабы там были?

— Были двое безбилетников. Мы их вывели, даже подрались немного. Они, уходя, говорили: «Мы еще вернемся». И все. Больше арабов я там не видел.

— Итак, вы – безоружные охранники. А кто-нибудь вооруженный там вообще был? Для защиты тысяч веселящихся молодых людей?

— А как же! У начальника охраны был пистолет. Ну, и у полицейских.

— Много было полицейских?

— Целых пятеро.

— Ты что, смеешься?

— Скорее, плачу. Так вот, в четыре утра – «цева адом», сигнал тревоги. А многие обкурены! Стали мы их выводить, а через десять минут слышим – стреляют. Я остался последним из нашей группы. Запихиваю ребят в машину, кричу: «Езжайте!» А они обдолбанные. Врезаются в дерево. И тут появляются трое на мотоциклах и моих ребяток расстреливают. А потом и в меня палят. Я бросаюсь к воротам, и тут как раз машина с нашими охранниками. Прыгаю в нее, и в этот момент нас берут в кольцо. Там четыре выезда с поля. На двух из них нас подлавливали арабские патрули — по три мотоцикла. Мотоциклы новенькие, и джипы новенькие – прямо с иголочки! Наша машина остановилась возле кустов, а по нам открывают огонь. Водителя сразу наповал. Тот, что сидел на переднем сиденье, бросается бежать. Падает. Ранен, но еще живой. Я тоже бегу. Пуля по касательной проходит по подошве моего ботинка. Начальник – тот самый каблан, который взял нас сюда, падает, он тоже ранен. И вдруг я вижу — среди поля прямо-таки оазис! Зеленые кусты! Густые такие, и никакого просвета. Залез я туда, зарылся в сухую траву и пролежал так часа два. Потом вылезаю, вижу раненого охранника, того, который в машине впереди сидел. Я попытался его перетащить к себе, но едва он пошевелился, как его убили. Я обратно в кусты. Сколько времени прошло, не знаю, но вдруг слышу голоса, причем, говорят на иврите! Высовываюсь и вижу – два охранника, «эфиоп» и «русский», стоят и курят, как ни в чем не бывало.

— Чокнутые что ли?

— Временное помутнение. Ну, этих-то я к себе смог перетащить. Потом на похоронах убитых они говорили: «Ты нам жизнь спас!»

— И сколько всего времени ты в кустах провел?

— В общей сложности тридцать часов… Ну да, с четырех утра в субботу и до полудня в воскресенье, под корнями залег.

— А арабы не появлялись?

— Как не появлялись? Приперлись, родимые. Уселись на этих самых корнях.

— Сколько их было?

— Четверо. И все, заметьте, с калашами!

— Так ты их вблизи видел? Ну, и как они выглядели, эти упыри? Страшные?

— Да нет, арабы как арабы. Ничем не отличаются от тех, что в наших городах и по нашим улицам ходят! Разве что с автоматами.

— Ну, и что они?

— Да ничего! Посидели, покурили, попи…ли — простите, дядя Саша, за выражение — на своем языке, я его, к сожалению, не понимаю, и дальше двинулись.

— А начальник твой? Каблан?-

— Его убили. Я видел его труп. И палец отрезали.

— Слушай, как ты все это выдержал? Тебе хоть потом психологическую помощь оказали?

— Ага! — смеется Артем. – Как же! Так я им и дался! А вот Давида, пока в больнице лежал, хорошо помучили!

— Прямо истязали! – вступает в разговор друг и бывший одноклассник Артема — Давид, доселе молчавший. Он вообще у нас такой, неговорливый.

— В каком смысле истязали? – спрашиваю.

— Спать не давали, — коротко резюмирует Давид.

Ему в ту ночь упыри прострелили ногу. Вот его рассказ:

— Сидим, охраняем, проверяем билеты. А народ все прибывает. Где-то в четыре люди перестали приходить, их сменили ракеты. Люди бросились по машинам. Первым, возможно, удалось спастись, но следующие застряли в пробках. А там уж и уезжать было некуда. Началась стрельба. Я повел тех, кто не влез в машины, в так называемый пункт безопасности. Потом туда стали сбегаться остальные. Появились первые раненые. Помню парня с перевязанной рукой. И рассказы очевидцев. Надо уходить, а куда – без понятия! Когда стрельба приблизилась, стали разбегаться. На моих глазах расстреляли машины, застрявшие в пробке. Вместе со мной из пункта безопасности выскочила девушка-полицейская. Бежим и чувствуем – арабы догоняют, стреляя на ходу. И тут вдруг наша машина из охраны! Чуть притормаживает, мы в нее запрыгиваем — и ходу! Но враги-то сзади! Съезжаем в овраг и едем параллельно дороге. И возле кибуца Кфар-Реим, чуть-чуть не доехав, мы на них все-таки нарываемся. Водитель убит, еще некоторые наши погибли, мы с девушкой-полицейской опять бежим. Они нас нагоняют на джипе. Их шестеро. В черной одежде и повязки на головах. Вот тогда-то мне колено и прострелили. А девушку убили. Упал я в колею, там все поле ими испещрено. Лежу, притворяюсь мертвым. Дали по мне несколько контрольных выстрелов, да промахнулись.

— С какого расстояния стреляли?

— Не знаю… Метров 40-50. Я, знаете ли, как-то не считал.

— Что дальше-то было?

— Дальше? Дальше оставили меня остывать, а сами отправились продолжать стрелять по машинам, убивать всех! Я решил – буду лежать тихо, а как стемнеет, постараюсь незаметно уползти. Пролежал так час, другой, слышу – над головой голоса. Поднимаю голову — арабы! Слава Богу, не заметили, не замочили! Еще через час проходит отряд, человек восемь. Ну, тут уж я лежал, не шелохнувшись. Лежу, лежу, все тихо… И вдруг слышу сзади чьи-то шаги. Тихие такие, вкрадчивые! «Это еще кто?»– думаю. Оказалось, какое-то животное. Прошло еще часа четыре – и вдруг кто-то едет. И речь на иврите! Я пытаюсь вскочить, а нога не позволяет! Так они и проехали, меня не заметили. Но потом появилась еще машина, а в ней два наших бойца. Вытащили меня из колеи, отвезли в Кфар-Реим. Там в здании завода я провел часов восемь. Стрельба была со всех сторон. Внезапно кто-то стал ломиться в помещение, где я отсиживался, и я снова спрятался… А потом меня забрали в «Сороку», оттуда перевезли в «Рамбам». Вот, сейчас дома, иду на поправку. Но доктор говорит, что хромота останется.

— Ну, легкая хромота женщинам нравится, не переживай!

— Да я и не переживаю.

Обращаюсь к Артему.

— Что скажешь обо всем происшедшем?

— Скажу, что это невероятно! Свыше тысячи вооруженных бандитов прорываются в страну, а разведка этого не замечает! У нас вообще есть армия? Это все или потрясающее расп…яйство, либо созна…

— Тссс!

«Новости недели»