Присутствовавшие на слушаниях в Комиссии национальной безопасности начальники штабов и члены резервных подразделений утверждали, что уже много лет взывают к государству, но их крик не был услышан.

Итай Хоффман, председатель организации «Раввинат», гневно заявил: «Нет разницы между военным или полицейским отрядом. Нам нужно навести порядок в этом вопросе. Нам нужно, чтобы координаторы безопасности действовали в рамках органа безопасности. Граждане не должны заниматься обороной. Должен быть организованный орган, который объединит государство. Вот так вы возьмете на себя ответственность за безопасность граждан. Вы нас бросили. Мы вас предупреждали о ситуации».

«Как это возможно, что вы все сидели и молчали», — задался вопросом Хоффман, добавив: «Невозможно, чтобы чиновники говорили мне, что экстренные занятия не нужны».

Член аварийного отряда в кибуце Суфа Нир Алон сказал: «Я пришел выступить от имени покойной Иды Хобра из моего кибуца. В резервном отделении Суфы было шесть длинных винтовок М16, две из которых были неисправны. Я был безоружен. Четыре единицы оружия, с которыми дежурный отряд смело вышел в бой. Кроме того, оправданием свидетеля был его отец, водитель скорой помощи. Так он узнал, что его сына убили. Мы уже много лет кричим об отделениях неотложной помощи. Я не знаю, кто несет ответственность за эту неудачу, но от его рук погибло 1 400 человек».

Его голос сорвался, когда он описывал события 7 октября. «Мы были в ММД: моя жена, я, двое и шестеро детей моего сына, родители моей жены и моя мать. Я никому не желаю испытывать чувство беспомощности, находясь в отделении неотложной помощи, помогая матери в ее нуждах и видя глаза дочери, выражающие страх, а мне нечего делать, поскольку у меня в руке только нож».

Он напал на членов Кнессета. «Вы сидите здесь весь день и путаете свои мысли. Вашего министра в нашем совете называют «отсутствующим министром». Никто не приходил и не разговаривал с нами. Вы — члены Кнессета — спуститесь к эвакуированным, потому что они этого заслуживают. Вы пренебрегали ими годами. Ида Хобра могла бы быть жива, если бы у нее был нормальный шлем, а не 1978 года. Перестаньте говорить и начните что-то делать».

www.7kanal.co.il/news/256550?ssr=1