«Отец — друг Тухачевского, бабушка — подруга Ленина, а сам — барон Мюнхгаузен». Как Олег Янковский отнял роль у Владимира Высоцкого

Жизнь Олега Янковского (23 февраля 1944 – 20 мая 2009) всегда была окутана «легендами и мифами», а уж теперь после его смерти и вовсе обрастает байками и небылицами одна невероятней другой. Пройдет еще время, и что было на самом деле и чего не было, никто не разберет. Плохо это или хорошо, но у нас принято мифологизировать выдающихся людей, к которым Олег Иванович, безусловно, относится. Он и актер удивительный, и личность грандиозная.

Поэтому в день рождения народного артиста СССР Олега Янковского предлагаю несколько ярких историй из его жизни, рассказанные им самим, а также его близкими и коллегами.

ОКРУЖЕНИЕ — ССЫЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И УГОЛОВНИКИ

Олег родился и детство провел в Казахстане, куда семья будущего актера была сослана во второй половине 1930-х, после освобождения из заключения отца. Глава семейства, Иван (Ян) Павлович Янковский — дворянин и бывший штабс-капитан лейб-гвардии Семеновского полка, ставший после революции кадровым офицером Рабоче-Крестьянской Красной Армии, сначала пострадал в ходе чисток в РККА, затем попал под следствие по «делу Тухачевского».

Говорят, сразу после ареста он написал жене письмо, в котором посоветовал отказаться от опальной фамилии «Янковская». Но она, сама дворянка, категорически отказалась. Правда, сожгла все семейные документы, указывающие на их дворянское происхождение, не уцелели ни дворянская грамота, ни орден Святого Георгия, полученный Иваном Янковским за Первую мировую.
В Казахстане круг общения у Янковских был специфический — семьи ссыльных интеллигентов и уголовников. Жили впроголодь, ходили в обносках, впятером ютились в четырнадцатиметровой комнатушке, но при этом держали богатую библиотеку, говорили на иностранных языках, много читали, а по вечерам принимали гостей — такую же ссыльную интеллигенцию. Уже после рождения Олега его отца отправили в таджикский Ленинабад — на закрытый комбинат, где добывали уран.

Как годы спустя вспоминал Олег Иванович, в его детстве ничто не предвещало радужных перспектив.

«И место рождения – казахский Джезказган, и то, что я был сыном репрессированного – не располагало к блестящей карьере. Отец был другом Тухачевского, за это и «погорел». В нашей семье об этом говорили только шепотом. Мама объясняла нам как-то туманно, где отец. Но у меня-то в памяти же остался арест отца. Это было на моих глазах. Но, видимо, у моей семьи столько в своё время было отнято, что теперь Судьба восполняет потери».

В воспоминаниях старшего из братьев Янковских – Ростислава (1930—2016) удалось найти еще один удивительный семейный факт. Оказывается, их родная бабушка по маме родилась в Симбирске, в семье Ненастьевых.

«Они соседствовали с семейством Ульяновых, были в дружеских с ними отношениях, — рассказывал Ростислав Иванович. — И бабушка радовала нас историями про своё детство. Например, с удовольствием рассказывала, как её, ещё девочкой, Володя Ульянов катал на лодке по реке. И как мама потом ругала Володю за то, что на лодочную прогулку они отправились в шторм, и Володя чуть не утопил всех детей… Другая история была еще лучше: «Мне подарили куклу, у которой закрывались глаза. Большая редкость по тем временам, — рассказывала бабушка. – Так вот, Володя решил разобраться, как же работает этот механизм, и выковырял ей глазки!» Маме становилось дурно от таких рассказов! А мы с Олежкой от страха прятались под стулья!»

По словам Ростислава Янковского, Олег вообще был очень смешной в детстве.

«Мама очень ждала девочку, а родился мальчик. Но у Олежки были длинные белокурые волосики, и мама как-то привязала ему пышный бант – так с этим бантом мы его и сфотографировали. Эту фотографию я храню до сих пор».

Ссылка закончилась в 1951 году, семье разрешили переехать в Саратов. Именно там увлечением старших братьев Янковских стал театр. Вскоре Ростислав, окончив театральную студию, уехал в Минск, где начал играть на сцене местного русского драматического театра. Николай все свободное время проводил в театральном кружке. И только младший Олег был к актерству равнодушен. Как он сам вспоминал, первым серьезным детским потрясением для него стал телевизор, вторым – фильм «Чапаев», на который он, прогуливая уроки, ходил бессчетное количество раз.

«Театр меня не потряс. Я вообще не собирался быть артистом. Меня больше футбол интересовал», — признавался Янковский-младший.

СТУДЕНТОМ СТАЛ ВМЕСТО БРАТА

Но, как говорится, от судьбы не уйдешь.

Ростислав Янковский: «В первый раз Олежка вышел на сцену именно в Минском театре, где я тогда работал – в спектакле «Барабанщица» он заменил актрису, игравшую одну из второстепенных ролей – мальчишку Эдика. И я помню, как, сидя в зале, смотрел на сцену, на брата и думал: «Какая удивительная органика у этого мальчишки!» Даже не органика, а как сейчас модно говорить, харизма – она чувствовалась уже тогда. Но пришла пора определяться с институтом. Я очень хотел, чтобы Олег получил высшее образование. В Минске поступить в институт ему было невозможно – нужно было знать белорусский язык. И Олег вернулся в Саратов и стал студентом театрального училища».

История поступления Олега Янковского заслуживает отдельного рассказа – она необычная. Со слов старшего брата, он в театральный не рвался, но как-то, проходя мимо училища, решил зайти, чтобы узнать про экзамены.

«Приём студентов тогда уже был окончен, но Олег рискнул зайти к самому директору, чтобы расспросить того обо всех подробностях. Директор же вместо объяснений спросил «Как ваша фамилия?» и, сверившись со списками, сказал, что абитуриент Янковский зачислен на первый курс. Уже позже выяснилось, что на самом-то деле сдавал документы и проходил все экзамены наш средний брат – Николай. Он тогда уже работал, помогал маме кормить семью, и о своей попытке пойти в театральный никому не сказал. А когда Олег объявил о том, что зачислен в училище, Коля решил не признаваться, что младший брат занял его место».

Впрочем, это не помешала Николаю Янковскому (1941 — 2015) все-таки получить актерскую профессию.

«ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА ВРАНГЕЛЮ НЕ ОТДАДИМ!»

В 1968 году Олег Янковский дебютировал в кино.

Первый же фильм «Щит и меч» сделал актера Саратовского театра известным всему Советскому Союзу. О том, как Олег Янковский попал в эту картину, автору этих строк поведала жена режиссера Владимира Басова актриса Валентина Титова.

«Басов перепробовал многих актеров, — рассказывала Валентина Антиповна, — но долго не мог найти актера на роль Генриха Шварцкопфа, хотя съемки уже начались. Однажды мы — Басов, художник и оператор – поехали на поиск натуры во Львов. А в это время Саратовский театр, где работал Олег и где ведущей актрисой была его жена Людмила Зорина, гастролировал там. И вот сидим в ресторане, заходит Олег. Я была поражена: какое лицо! Вообще такая внешность ведь редкость величайшая, потому что в 1917 и 1929 просто вырезали всех, имевших лицо, прекрасные манеры, породу. А тут такой красавец… Я сказала Басову: «Смотри, твой Генрих пришел!» Но он не поверил, что с такой внешностью человек не может быть не артистом. Ответил: «Нет, таких лиц у актеров не бывает. Скорее, какой-нибудь физик». Мы уехали. А через неделю, уже в Москве, Басов прибежал счастливый со студии: «Надо же! «Твой-то» и правда оказался артистом. Генрих у нас есть!»

Фильм «Щит и меч» вышел на всесоюзный экран в 1968 году и стал событием года, собрав в кинотеатрах более 68 миллионов зрителей. Следом Янковский сыграл красноармейца Андрея Некрасова в драме Евгения Карелова «Служили два товарища». Между прочим, в этом фильме актеру предназначалась роль белогвардейского поручика Брусенцова. Но режиссер, увидев на пробах Янковского, воскликнул: «Этого человека мы Врангелю не отдадим!» В итоге Брусенцова сыграл Владимир Высоцкий.

Олег Янковский: «Там вообще на съемках чудесная компания собралась. Но Быкова мне даже сложно с кем-то сравнить. В нем было заложено что-то такое наставническое. Он сразу меня опекать начал. Он был такой выпивающий и увлекающийся человек, водил меня в ресторан ВТО и все рассказывал, рассказывал. А я, как жадная губка, впитывал все, что он мне говорил. А с другой стороны — Высоцкий. У него как раз тогда было начало романа с Мариной Влади. Но она мне была не так интересна, как он сам. Хотя он тем Высоцким, какого мы сейчас знаем, еще не был. Вот это были настоящие университеты. Ни с какими учебными заведениями они не сравнятся».

В «ЛЕНКОМ» СОСВАТАЛ ЛЕОНОВ

Благодаря этим двум картинам, вскоре и в театре пошли серьезные большие роли, и от кинорежиссеров поступала масса предложений. По воспоминаниям коллег, на съемках одного из фильмов — «Гонщики» — Янковский попал в страшную аварию: машина с ним и операторами перевернулась, летела кувырком. Операторов выбросило на дорогу, на Янковском сгорела кожаная куртка, а сам он каким-то чудом остался без единой царапины.

Евгений Леонов, тоже снимавшийся в этом фильме, был так поражен чудесным спасением, что, приехав в Москву, без конца рассказывал всем о «счастливчике Янковском». Так это имя услышал режиссер театра «Ленком» Марк Захаров… И вскоре Янковский вышел на сцену «Ленкома» — сцену, со временем ставшую ему ближе родного дома.

Марк Захаров: «По настоятельному совету Евгения Павловича Леонова в 1973 году я отправился в Саратов, чтобы посмотреть Янковского в роли князя Мышкина в спектакле «Идиот». Его игра произвела на меня очень сильное впечатление… В театре Ленинского комсомола Олег Янковский начинал в том же 1973 году с нашего безумного спектакля «Автоград XXI» и впоследствии сыграл целый ряд потрясающих ролей, которыми может гордиться. Он одинаково успешно играл и Тригорина в «Чайке», и роли в наших политических спектаклях по пьесам Михаила Шатрова. Мне было очень радостно, когда его дар перешагнул за порог «Ленкома» и он стал одним из самых заметных актеров в российском кино».

«АКТЕР ОБЯЗАН БЫТЬ СЕКСУАЛЬНЫМ»

Вот несколько монологов Олега Ивановича о поклонницах и оборотной стороне популярности.

«Я никогда не верил, что буду очень популярным, известным, — говорил Янковский. — Помню, совсем еще молодой оператор Павел Лебешев на первой моей картине «Щит и меч» твердил: «Олег, ты ничего не смыслишь в жизни. Вот выйдет фильм на экран, приедешь в родной Саратов и глазам не поверишь, когда увидишь поклонниц, бегущих к трапу самолета с цветами. И они действительно побежали. Правда, не к трапу самолета, но в театр стали ходить косяком. Видимо, девочкам хотелось посмотреть на живого артиста, которого они до этого видели на экране».

«Мне это досаждало и нравилось одновременно. В первые годы я даже боялся. От любви до ненависти – сами знаете, один шаг. Плеснет что-нибудь в лицо с криком: «Не доставайся же ты никому!» – тут не убережешься. Был же случай, когда какой-то сумасшедший вообразил, будто Ирина Алферова – его жена, и встретил Абдулова с топориком. Хорошо, что Саша, человек не самый слабый, успел увернуться и как-то справился с этим маньяком, а ведь все могло закончиться гораздо хуже. Меня от таких эксцессов Бог уберег, хотя домой звонили, жене гадости говорили, в подъезде ночевали. Неприятно. Даже в милицию приходилось обращаться. А что касается приятной стороны, то в молодые годы работа в кино и в театре не позволяла нормально жить, а вот рассказы о том, как ты играл и снимался, – позволяли. Я имею в виду творческие встречи в разных городах и весях. Тут заработок прямо зависел от силы женских чувств. А силы были большие – выйти было невозможно, машину поднимали, не давали отъехать. Особенно после фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Но нормального артиста это не должно сбивать с толку».

«Я только одно знаю: артист и артистка должны быть сексуальными. Артист должен нравиться женской аудитории, актриса — соответственно мужской. Это обязательно должно присутствовать, мачо должен быть. Если актер вызывает отвращение, ему нужно из профессии уходить… Шутить-то можно сколько угодно по этому поводу, а на самом деле на этом многие «ломались». У меня как-то ума хватило устоять. Спас внутренний стержень, воспитание».

ЖЕЛЕЗНОЕ ПРАВИЛО ЯНКОВСКИХ

Не секрет, что в семье Янковских принято жениться один раз и – навсегда.

Ростислав Янковский: «Наверное, нас мама так воспитала. Когда каждый из нас приводил свою невесту к маме, она на нее смотрела, а потом и говорила жениху: «Ну хорошо. Но запомни, что раз и навсегда!» Она всем нам это говорила, и мы все исполнили, хотите верьте, хотите нет».

Николай Янковский: «Олег познакомился с Людмилой на втором курсе училища, она училась курсом старше. Она действительно была очень красивая, высокая, стройная. И умненькая. Когда они на курсе посмотрели друг на друга, что-то вспыхнуло… А потом и свадьбу сыграли скромненькую, родственники два-три человека да друзья. Из Волгограда привезли колбасы, вина… Саратов-то нищий был в плане питания. Люда на свадьбе была в костюмчике, а мы с Олегом, кстати, делились костюмами, женились-то с разницей в полгода. А потом выяснилось, что и Олег перед свадьбой в церковь сходил, помолился, и моя жена сходила, и сам я сходил. Бабушка сказала, надо бы в церкви помолиться. Но сделали это отдельно. Ведь тогда были времена, что только там появись, и завтра тебя в партком вызовут».

За прошедшие со дня ухода Олега Янковского годы опубликованы десятки женских признаний о его пылких романах, общественности предъявлены даже его внебрачные дети. Но что было там на самом деле и было ли, — уже у него не спросишь. Сам Олег Иванович на вопрос о самом главном в жизни отвечал: «Многое. Но, наверное, дороже семьи ничего нет. Вообще-то, я плохой воспитатель. Но я безумно люблю внуков. И то свободное время, которое у меня есть, пытаюсь отдать им».

«СМОТРЕЛ «ПОЛЕТЫ ВО СНЕ И НАЯВУ» И ПЛАКАЛ»

Как и большинство актеров, Янковский не любил пересматривать фильмы со своим участием. Но, по собственному признанию, иногда делал исключения.

О. Янковский: «Как-то сидел на даче с внуком и от нечего делать решил посмотреть телевизор. Наткнулся на «Мюнхгаузена», сел в кресло да так и не встал из него до конца показа. Сидел, как прикованный. А потом такая же история повторилась с «Полетами». Приехал на дачу, включил телевизор, а там Люда крупным планом! (Людмила Зорина вместе с Олегом Янковским снялась в картине «Полеты во сне и наяву», — авт.) Мама моя! Сел перед экраном и смотрел до последнего кадра. Больше скажу: смотрел и плакал. Не поверите, натурально обревелся! Вдруг прошибло. «Над вымыслом своим слезами обольюсь…» Я человек не слишком сентиментальный, но фильм совпал с мыслями, которые бродили во мне, вот и расчувствовался, стал воспринимать происходящее в картине, как обычный зритель. Наивно звучит, да?

Еще когда вижу «Служили два товарища» – душа кровью обливается. Помните сцену, где меня Высоцкий убивает? Сам не понимаю, кто меня надоумил так повернуться и так посмотреть, чтобы во взгляде не было боли, а было что-то вроде удивления перед смертью. Вы знаете, роли – это нечто вроде кирпичиков в здании, которое строит актер и оставляет после себя. Но вот увидеть это здание со стороны при жизни вряд ли удастся… А еще сидят во мне отдельные летучие фразы. «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»

Кстати, не все знают, что Олег Янковский стал последним народным артистом СССР.

«В стране все рухнуло, кинопроизводство в том числе, — вспоминал эту историю Олег Иванович. — Тогда по приглашению Клода Режи я на полгода уехал в Париж, участвовал в международном театральном проекте, очень напряженно работал. Вот там, в Париже, я узнал, что подписан указа о присвоении мне звания народного артиста СССР. Это случилось за неделю до того, как страна с таким названием приказала долго жить. Первым народным в 1920-е годы стал Константин Сергеевич Станиславский, а я оказался последним… К слову, на вечере, посвященном столетнему юбилею МХАТа, я даже позволил себе шутку на эту тему: «С кого начинали товарищи и кем закончили!» Зал оценил юмор, смеялся долго».