Война вблизи. Монологи бойцов, вернувшихся из Газы

Рассказывает Ор Шадми, 25 лет, из Тель-Авива, студент факультетов философии, экономики и политологии, военфельдшер.

«Я сказал себе: дальше все зависит только от тебя»

Дорога в ад. «Мне позвонили из армии, когда я загорал на пляже где-то в Албании. «Ты должен как можно быстрее прибыть в часть, на границу с сектором Газа», — сказали мне. Я был настолько ошарашен, что забыл сказать, что нахожусь в Албании. Я просто сказал, что нахожусь в пути. Сначала я ехал автостопом, потом летел с пересадкой. В Израиль я приехал ночью, и прямо из аэропорта помчался в свою часть за оружием.

Шоссе номер 232 рассказало мне все, что здесь произошло. Я все время видел перед собой тела погибших и остовы сгоревших машин. Моя машина подпрыгивала, наезжая на валявшиеся дороге вещи, возможно, и на трупы.  Пока война продолжается, я ни о чем не могу думать. То, что возвращается ко мне во снах – это то шоссе, самая настоящая дорога в ад».

Тела погибших. «В Беэри мы сражались два с половиной дня. Именно там я понял, что в Израиле больше никогда не будет прежней жизни. После боя мы все были опустошены. То, что мы там увидели, не покинет нас. Я парамедик, и со временем научился справляться с самыми разными зрелищами, но ничто не может подготовить вас к такому. Я помню десантников, которые были в полном шоке и не могли оторвать глаз от трупов. Поэтому я следил за тем, чтобы тела погибших были укрыты».

---

• Читайте также:
• «Я не думал, что когда-нибудь увижу такое». Монологи бойцов, вернувшихся из Газы
• ЦАХАЛ уничтожил в секторе Газа еще одного из командиров «Нухбы» в день вторжения 7 октября
• «Ни одна армия не воюет так аккуратно». Ведущий военный эксперт США призывает учиться у ЦАХАЛа

---

Сражение с демонами. «Когда мы вошли в Газу, я не понимал, что я должен чувствовать. Нужно ли мне бояться? Ведь хуже, чем в Беэри, ничего быть не может. Сначала мы были на севере сектора Газа, где бомбардировками с воздуха было уничтожено все. Мы не встретили ни одного мирного жителя. И противника не видно, как будто ты сражаешься с демонами. Люди, участвовавшие в столкновениях, говорили: «По мне стреляли из здания» или «Нас обстреляли из руин». Мы никого не видели. В приграничных кибуцах все было наоборот. Там мы сражались с террористами лицом к лицу».

Тяжелые взгляды. «В гуманитарном коридоре в центре сектора Газа я увидел семьи, проходящие через сточную канаву. Это был переход, устроенный армией для людей, идущих на юг. Я спросил про себя, за что им все это, и сразу же вспомнил 7 октября. Есть такая история про Винни-Пуха: Кристофер Робин держит его в руках вниз головой и так спускается по лестнице. Винни-Пух пересчитывает затылком ступени и говорит, что, если бы Кристофер Робин хоть на минуту задумался, он наверняка нашел бы другой способ спуститься вместе с ним. Я сказал себе, что наверняка есть другой способ, но какой? Одно можно сказать с уверенностью: чтобы что-то стало по-другому, любое мирное соглашение должно будет касаться проблемы системы образования в Газе. Я помню усталые и апатичные взгляды людей, которые брели на юг. Эти взгляды остались со мной. Лицо одной девочки, выглядела гораздо взрослее, чем она есть, не отпускает меня до сих пор».

Когнитивный диссонанс. «Война имеет множество проявлений. Я видел, как ребята из элитных подразделений разговаривали с палестинскими детьми и успокаивали женщин. Такие моменты как будто никак не вяжутся с происходящим и выглядят как полный диссонанс. Мне особенно запомнилась одна ночь, когда мы возвращались с задания на «Хаммерах», а большая группа палестинцев двигалась мимо нас на юг. Наш командир остановился и сказал, что, если другие солдаты увидят в темноте двигающиеся силуэты, это плохо кончится. Мы пытались понять, что делать, и в конце концов передали по рации: не открывать огонь по идущим».

Засада. «Мы ехали на трех «Хаммерах» по шоссе в центре сектора Газа. Совершенно случайно два других обогнали мой. Вдруг один из «Хаммеров», который оказался передо мной, подорвался на мине. Тут же со всех сторон раздались выстрелы. Мы попали в засаду. Я убедился, что со мной все в порядке, и сказал себе: дальше все зависит только от тебя. Запросил по рации помощь вертолета, потому что у нас было как минимум трое раненых. Отовсюду стреляют, но я должен до них добраться. Для этого мне было нужно, чтобы кто-то меня прикрыл. Один из солдат согласился присоединиться ко мне. Мы побежали к раненым. Времени на принятие решения у меня было очень было мало. Я осматриваю первого раненого и понимаю, что он убит. Осматриваю второго – он тоже убит. Осматриваю третьего и вижу, что он серьезно ранен в голову. Но что-то сделать все же можно. Я оказал ему первую помощь и вытащил из-под огня. Потом его забрал вертолет. Когда он улетел, я подошел к телам двух погибших и сделал то, что уже стало для меня обычаем в таких случаях. Я закрыл им глаза и сказал каждому: «Спасибо».

Предотвращение травм. «Прежде всего, я солдат, и уже потом военфельдшер. Я пытаюсь помочь своим товарищам не только физически. Я всегда выискиваю солдат с остекленевшими глазами – тех, кто находится в шоке. Я говорю им: «Слушай, случилось то-то и то-то. Мы побывали в бою. Теперь нам нужно сделать то-то и то-то». Я крепко обнимаю их и улыбаюсь, как будто вокруг ничего не происходит. А затем вновь возвращаю их в реальность. Это работает как волшебство. Я уже давно понял, что часть моей миссии как военфельдшера – помочь людям продолжить спокойно жить и не мочиться под себя по ночам».

Молитва. «Мой дед, который был военным, сказал мне однажды, что тот, кто не мечтает о мире, не имеет права вести войну. После того, что я увидел в Беэри, я перестал в это верить. Но потом я глубоко вздохнул и подумал, что так я стану не тем человеком, которым я хочу быть. Наши соотечественники, которых там убили, тоже не были такими. Я знаю добросердечных милосердных людей, которые погибли – они творили добро. Пусть их смерть будет молитвой за мир».

Любовь. «После того, как я вернулся домой, у меня вновь возникли тяжелые чувства. Я увидел, что жизнь продолжается, а моя остановилась 7 октября. За то время, что меня не было, мой сосед съехал с квартиры, и его место заняла другая девушка. Сосед забрал с собой телевизор из гостиной. Я заметил это только в 9 часов вечера, но все равно тут же отправился в магазин, купил самый дорогой телевизор, и установил его на место прежнего. А ведь я на самом деле даже не смотрю телевизор. Это был фантастически глупый поступок, который объяснялся одним лишь желанием, чтобы все оставалось как прежде. Встреча с мамой тоже далась нелегко – я чувствовал, что становлюсь жесткой версией самого себя. Я не хотел, чтобы родные видели меня таким. Но в конце концов война зашла в тупик и заставила нас понять, что действительно важно. Теперь меня меньше волнует, какую работу я получу по окончании университета. Самое важное для меня — это любить».

Нета Ахитув, «ХаАрец», Б.Е. Фото: пресс-служба ЦАХАЛа. В тексте: Ор Шадми. Фото: Даниэль Чечик ∇

detaly.co.il/vojna-vblizi-monologi-bojtsov-vernuvshihsya-iz-gazy-2/