Израиль один, Израиль непокоренный

09/23/2024  14:07:02

Бен Коэн / JNS.org

Мнение

JNS.org – «Он не должен давать отпор, он должен быть толстокожим/Он должен лечь и умереть, когда его дверь вышибут». Так пел Боб Дилан в своем жизнерадостном треке из альбома 1983 года «Neighborhood Bully», название которого является ироничным взглядом на то, как большая часть мира воспринимает государство Израиль и нацию, которая, как заметил Дилан, «всегда находится под судом, просто потому что родилась», — которая его создала.

Я вспомнил тексты песен Дилана, которые, к сожалению, не утратили своей актуальности четыре десятилетия спустя, когда читал последнюю книгу французского философа Бернара-Анри Леви « Израиль один» . Так же, как Дилан передает упорство Израиля в борьбе, несмотря на его суровую изоляцию и превращение его врагами из жертвы в хищника, книга Леви, вдохновленная погромом ХАМАС 7 октября прошлого года, передает во многом тот же дух.

Несмотря на то, что он пишет о быстро движущейся цели, книга представляет собой классический стиль Леви, который ненавязчиво ссылается на мыслителей и писателей от Раши до Паскаля, от Гегеля до Луи Арагона, погружаясь в ближневосточную схватку, чтобы затем возвыситься над ней благодаря своим красноречивым прозрениям.

Книга начинается с прибытия Леви в Израиль на следующий день после погрома, который он определяет как «Событие». Подобно эпизодам «Черного лебедя», которые время от времени преследуют финансовые рынки — непредсказуемые, неожиданные и малопонятные события, которые могут обрушить цены на акции и активы — никто не предвидит приближения «События», объясняет Леви, «или даже его тихих признаков». Но как только «Событие» проявляется, оно жестоко и грубо меняет будущее, разрывая наши предубеждения, которые дают нам утешение и определенную степень уверенности.

Для евреев, как в Израиле, так и за его пределами, 7 октября стало драматическим разрывом с концепцией «Никогда больше», которая преобладала с конца 1940-х годов, когда еврейский народ вышел из Холокоста все еще живым и добился независимости на нашей родине предков. За прошедшие десятилетия мы получили как гордость, так и силу от Армии обороны Израиля, которая блестяще защитила страну от череды вторжений арабских армий, а также от ее великолепных разовых операций, в частности, спасения заложников в аэропорту Энтеббе в Уганде в 1976 году (я до сих пор слышу крики радости из кухни лондонского дома моих бабушки и дедушки, когда мой дедушка взял газету и прочитал заголовок, бросившись в комнату, где спали мы с братом, чтобы сообщить эту новость).

7 октября было полной противоположностью. Мы наблюдали с недоверием, с тошнотой в наших сердцах, как насильники и убийцы из ХАМАСа прорывались в Израиль, прорываясь через границу, которую мы считали непроницаемой. Внезапно Израиль показался таким же маленьким, каким он есть на самом деле, а Армия обороны Израиля — тенью того, чем мы его считали. Столетия еврейских страданий слились в один момент, как будто казаки и нацистские айнзацгруппы перенеслись в наше время, присоединившись к арабским армиям, которые за предыдущие восемь десятилетий раз за разом терпели неудачу, чтобы сбросить евреев в море. До того дня эта отвратительная амбиция звучала как пустой лозунг, придуманный вечными неудачниками. Теперь, среди изнасилований, увечий, сожженных домов и прочих жестокостей, это казалось нашей новой реальностью.

Леви говорит, и я с ним согласен, что он никогда серьезно не думал, что Израиль столкнулся с уничтожением в то ужасное утро. Но, добавляет он, есть то «геосимволическое пространство, которое не менее влиятельно в определении того, как люди стоят в мире» — пространство, где политический реализм и его расчеты вытесняются страхом и памятью. «7 октября», пишет он, «знаменует собой выравнивание, в худшую сторону, Израиля с диаспорой». Гораздо позже он раскрывает свою любовь к «этому маленькому миру людей, застрявших на крошечной полоске земли, которую они наконец получили, три четверти века назад, оставленной там Западом и большим миром, мокрым от рек еврейской крови, пролитой в поток столетий».

Он далеко не единственный еврей, который испытывает такую ​​сильную любовь, и далеко не единственный еврей, охваченный постоянным страхом жить в мире, где эта крошечная полоска земли больше не называется Израилем.

Как я уже сказал, Леви пишет здесь о движущейся цели, и многое произошло с тех пор, как он представил свою рукопись, вызывая как скорбь, так и удовлетворение в равной мере. Сожаление о том, насколько разделенным стал Израиль внутри, когда он должен был быть единым; скорбь о судьбе заложников, захваченных ХАМАСом, многие из которых теперь мертвы, и многие из них все еще взывают о спасении из зловонных глубин Газы; скорбь о глобальном возрождении антисемитизма — того, что Леви называет «Зверем», — который использует Израиль как ворота для нападения и очернения всех евреев повсюду, и который в реальном времени, как документирует Леви, отрицает правду о том, что произошло 7 октября; удовлетворение тем, как ХАМАС, по рассказам его собственных командиров, был кастрирован и уничтожен; удовлетворение от унизительных ударов, нанесенных Ирану и его доверенным лицам, особенно Хезболле, посредством серии убийств и дерзких операций, таких как пейджеры и портативные радиостанции, которые взорвались в карманах террористов Хезболлы по всему Ливану в течение последней недели. Леви говорит от имени всех нас, когда пишет, что «смерть мирных жителей в Газе — это не резня, и это, безусловно, не геноцид». Утверждать обратное — это, заявляет он, «подарок детоубийцам из ХАМАСа и добавление к страданиям мира».

Книга Леви, конечно, является ранним черновиком истории, которая все еще творится. Мы не знаем наверняка, куда приведет это путешествие, и мы не можем исключать возможность еще одного «События» со всей травмой, которую принесет этот момент, и всей ненавистью, которая обрушится на нас в его последствиях. Давайте вспомним открытку, которую Зигмунд Фрейд послал из Рима одному из своих друзей — изображение арки Тита на лицевой стороне с каменными резными изображениями римских солдат, грабящих Храм в Иерусалиме, и простым рукописным посланием на обороте: «Еврей выживает!»

Потому что выживание — это наша задача, и мы делаем это не сдаваясь.

Мнения, представленные блоггерами Algemeiner, принадлежат исключительно им и не отражают точку зрения The Algemeiner, его издателей или редакторов. 
www.algemeiner.com/2024/09/22/israel-alone-israel-unbowed/