Дана Нессель, Рашида Тлайб и очень опасный прецедент

Для окружных и государственных прокуроров стало обычным делом быть снисходительным к демонстрантам-сторонникам ХАМАС, которые, как утверждается, перешли черту беззакония. Эти должностные лица обычно являются прогрессивными, которые симпатизируют протестующим и поэтому не стремятся предотвратить акты незаконного проникновения или вандализма (или чего-то похуже) в будущем. Так что снисходительное отношение к хамасистам в кампусе вряд ли вызовет большой шок.

Но последний случай снисходительности сильно отличается от всех остальных, и он может долго и опасно отражаться на еврейской общине. Его следует воспринимать не только как случай, когда активисты антисионистского движения оказываются выше закона, но и как ранний предупреждающий сигнал о новой фазе дискриминации евреев на государственных должностях.

В данном случае конкретные снятые обвинения менее важны, чем то, каким образом они были сняты, и процесс, который привел к такому результату.

Предыстория такова. В апреле 2024 года, чуть больше года назад, сторонники ХАМАСа разбили лагерь на Диаге, главном пространстве Мичиганского университета в его центральном кампусе, который разросся в течение нескольких недель. Университет попросил пожарного инспектора провести оценку, и он пришел к выводу, что «плотно расположенные палатки без путей выхода и легковоспламеняющаяся природа материалов палаток и другой мебели сделали этот лагерь крайне уязвимым для возникновения пожара и невозможным для бегства любых жильцов в случае пожара. Если бы пожар произошел в этом лагере, количество человеческих жертв было бы катастрофическим».

В лагере было около 60 палаток, генератор, несколько электроприборов и веревка, натянутая вдоль импровизированного ограждения из проволочной сетки. Демонстранты, по-видимому, также повредили близлежащий пожарный гидрант до непригодности. Лагерь отказался убрать угрозы безопасности, поэтому его очистила полиция. Демонстранты бросали мебель, когда копы проходили через лагерь, и некоторые из них проявили агрессию по отношению к полиции.

В дополнение к тем, кто обвинялся в нарушении границ, семерым были предъявлены обвинения в препятствовании или сопротивлении полиции: тяжкое преступление. Их обвинила генеральный прокурор штата Дана Нессель.

Мичиган, как вы помните, был центром борьбы за голоса арабов на выборах 2024 года. Элисса Слотник, конгрессвумен, ставшая сенатором, уступила давлению антиизраильских активистов во время своих выборов в Сенат, настолько она боялась избирательных последствий борьбы с антисемитизмом в Мичигане.

Тогда брошенные евреи Мичигана на какое-то время могли почувствовать, что у Несселя достаточно крепких нервов, чтобы подхватить эстафетную палочку, столь небрежно брошенную Слотником.

Нессель зарекомендовала себя как лояльный партийный демократ, не боящийся использовать свою силу против политической оппозиции. Но на этот раз призыв раздавался изнутри дома: кампусные хамасники, чей палаточный лагерь мог сжечь центр Мичиганского университета, были избирательным округом Демократической партии. Более того, Камала Харрис проиграла в штате на фоне громкого движения арабских избирателей, решивших не оказывать поддержку в качестве возмездия за отказ администрации Байдена-Харрис прекратить поставки оружия Израилю. Нессель была генеральным прокурором, но как верный солдат партии в штате Мичиган, было совсем не ясно, имела ли ее сторона силу в этом случае.

Несомненно, Нессель ожидала отпора, и он последовал быстро и яростно. Представительница Демократической партии Рашида Тлаиб возглавила хор тех, кто обвинял Нессель, которая является еврейкой, в предвзятости и требовал ее отвода. Это было то же обвинение, которое Дональд Трамп позорно выдвинул в 2016 году против судьи Гонсало Куриэля, утверждая, что его мексиканское происхождение само по себе является конфликтом интересов при общении с Трампом.

«Мы [выходили на демонстрации] за климат, движение за права иммигрантов, за жизни чернокожих и даже по вопросам несправедливости в виде отключений воды», — сказала Тлаиб . «Но, похоже, генеральный прокурор решила, что если проблема касается Палестины, она будет относиться к ней по-другому, и это само по себе говорит о возможных предубеждениях в агентстве, которым она руководит».

На CNN Нессель ответила: «Не думаю, что нужно быть Анджелой Лэнсбери, чтобы это понять. Очевидно, она намекает на мою религию».

Действительно, Тлаиб не был неясен. Это была возмутительная религиозная атака на государственного еврейского чиновника со стороны члена Конгресса из этого штата. Ответ на нее показал бы, насколько далеко сместилось Окно Овертона в отношении приемлемости откровенного антисемитизма.

Первоначальные результаты были не вдохновляющими. «Я не собираюсь вмешиваться в их спор», — сказала губернатор-демократ Гретхен Уитмер , когда Джейк Тэппер попросил ее ответить на обвинения против Несселя. «Я могу сказать только одно. Мы хотим убедиться, что студенты в безопасности на наших кампусах, и мы признаем, что каждый человек имеет право сделать заявление о том, что он думает по поводу проблемы, право высказаться». Это было вопиющим нарушением долга, и последствия были полностью предсказуемы.

Получив сигнал об открытии сезона охоты на еврейского генерального прокурора штата, адвокат протестующих последовал его примеру. «Это был случай избирательного преследования, основанный на предвзятости, а не на проблемах общественной безопасности», — заявил Амир Маклед, который подал ходатайство о дисквалификации Нессель. Попытки описать «предвзятость», в которой Нессель якобы была виновна, без явного упоминания ее иудаизма, только усилили фанатизм обвинения. Нессель была объявлена ​​политическим союзником некоторых регентов университета, где был разбит лагерь, и ее даже обвинили в предвзятости, потому что другие генеральные прокуроры штата якобы не предъявляли обвинения протестующим, поддерживающим ХАМАС, так часто, как Нессель — один из самых нелепых юридических аргументов, которые вы, вероятно, когда-либо услышите в судебном деле, но он четко изложил линию партии: генеральные прокуроры, которые были мягки с хамасистами, создали прецедент, и поэтому эти демонстранты должны рассматриваться как стоящие выше закона.

Между тем, пока дело тянулось, Нессель была предоставлена ​​самой себе, а аргумент о «еврейской дисквалификации» продолжал существовать. Судья даже подумывал о проведении слушания по этому вопросу. Тот же судья, с точки зрения Нессель, медленно вел дело почти к застою, в то время как генеральный прокурор подвергался постоянному обстрелу слева.

Для Нессель это было уже слишком. На этой неделе она сдалась, отказалась от всех обвинений и, по словам наблюдателей суда, удивила своими действиями даже обвиняемых.

«Несмотря на месяцы и месяцы судебных слушаний, суду еще предстоит вынести решение о том, была ли доказана вероятная причина того, что обвиняемые совершили эти преступления, и если да, то передать дело в окружной суд для судебного разбирательства, что является основной обязанностью окружного суда в отношении любого тяжкого преступления. За это время дело стало громоотводом для споров», — сказала Нессель в своем заявлении . Она посетовала, что «отвлекающие факторы и постоянные задержки создали в этом разбирательстве атмосферу цирка. Хотя я придерживаюсь своих решений по обвинениям и считаю, что на основе доказательств разумное жюри присяжных признало бы обвиняемых виновными в предполагаемых преступлениях, я больше не считаю, что эти дела являются разумным использованием ресурсов моего департамента».

Если бы это было все, что она сказала, то ее заявление было бы обычной отговоркой со стороны должностного лица, находившегося под большим давлением и отвергнутого своей партией.

Но этого не произошло. Нессель также упомянул письмо, которое Совет по связям с еврейской общиной, часть местной еврейской федерации, направил в суд. В письме JCRC критиковался призыв к отводу Несселя: «Если бы он был успешным, это был бы первый случай, когда прокурор был бы отстранен от ведения дела на основании предполагаемой предвзятости из-за его религиозной веры. Мнение о том, что генеральный прокурор Нессель предвзято относится к мусульманам и американцам арабского происхождения, является необоснованным и глубоко оскорбительным».

Открытое письмо должно было быть скопировано в информационный офис суда, чтобы все стороны хотя бы знали, что письмо было отправлено. Но, по данным JCRC, оно могло быть случайно отправлено на адрес администратора суда. Такие письма превращаются в официальные судебные документы.

Разница существенная. Нессель обвинила «непристойность» письма, по крайней мере отчасти, в своем решении снять обвинения: «теперь мы узнали, что публичное заявление в поддержку моего офиса от местной некоммерческой организации было напрямую передано в суд. Непристойность этого действия привела нас к трудному решению снять эти обвинения».

Это была непростительная попытка подставить JCRC. Письмо было ответом, а не стимулом для почти годовых обвинений в предвзятости только потому, что Нессель — еврей. И даже если письмо было отправлено по неправильному адресу и, следовательно, стало судебным документом, ошибку легко объяснить, и она не покажется любому разумному наблюдателю дисквалификационной.

Наконец, даже если Нессель была права относительно ненадлежащего направления письма не по назначению, публичное осуждение и обвинение письма вместо того, чтобы взять на себя ответственность за решение, является мелочным, вредным для тех немногих людей, которые фактически защищают ее от обвинений в предвзятости, и пугающим для многих еврейских групп США, которые и так склонны оставаться в стороне от этих баталий.

Отказ от обвинений на фоне надвигающейся перспективы предвзятого слушания только усилит религиозный фанатизм, лежащий в основе дел демонстрантов. И это побудит членов Конгресса продолжать использовать религию еврейских чиновников против них в публичной обстановке.

Одно дело, что Нессель не могла вынести жара. Но ее больший грех заключался в том, что она сжигала других в еврейской общине по пути.

https://www.commentary.org/author/seth-mandel/