Вот мой нарратив

Вы не можете предъявить претензии к полученному мной образованию и воспитанию. Оно проходило в системе светских государственных школ и было изысканным, даже элегантным. Я родилась в культурной семье, читала все правильные книги, изучала историю, развивала критическое мышление, любила тихие красивые песни в стиле общин, уважающих фаршированную рыбу, и не пропускала вечеринки в лучших Тель-Авивских клубах. Ничто не готовило меня к тому чувству, которое возникло во мне каждый раз, когда арабское государство, арабский террорист или арабская террористическая организация пытались или преуспевали убить кого-то из моего народа: как лесной зверь я хотела убить их в отместку.

Говорили мне: нарратив, говорили мне: оккупация, говорили мне: угнетение. Я отвечала: замечательная тема, поговорим об этом после того, как убьют того, кто пытается убить меня. Говорили мне: но у него есть причины. Есть у него нарратив. Я отвечала: с радостью поговорю о нарративе после того, как он выбросит нож из руки, обезвредит взрывчатку и отправит на склад пусковые установки. Возможно, я ошибаюсь политически, но в конкретный момент я не заинтересована, чтобы стреляли в меня. Стреляйте в них в ответ, а потом подискутируем за чашкой кофе.

Говорили мне: расизм и апартеид, и пошли в БАГАЦ подавать иск против «ноhаль шахен» (прим.перев. – практика ЦАХАЛя: окружив дом террориста, посылают к нему его арабского соседа с предложением сдаться), против разрушения домов террористов, против лишения террористов гражданства, против изгнания 500 террористов ХАМАСа в Ливан (прим.перев. – это было в первой половине 90-х годов, еще в каденцию Рабина), против отключения электричества в Газе в то время, как они вынуждают меня и мою семью сидеть в бомбоубежище. БАГАЦ просвещеннее меня и утвердил все иски.

Это не помогло. Я не излечилась – все еще не заинтересована погибать, ни как индивидуум, ни как народ. К тому же стала избалованной и не получаю удовольствия от бега в бомбоубежище во время принятия душа или посреди ночи. Хуже того: я не чувствую себя оккупанткой, когда евреи Лода осаждены в своих домах, а «угнетенные» арабские погромщики бросают в них бутылки с зажигательной смесью и сжигают их автомашины. Я хочу видеть, как половина ЦАХАЛя придет подавлять погром, и не обязательно с брандсбойтами-водометами. К моему большому сожалению, я не развита до такой степени, чтобы расширить термин «протест» до нападений на дома граждан, поджогов синагог и полицейских участков, стрельбы по полицейским и гражданам, попыток линча случайных прохожих – и над всем этим развивается флаг ООП, и все это, когда Хамас и Исламский джихад запускают по мне лично (да, я воспринимаю обстрелы лично) тысячу ракет в сутки. Наоборот – я стала еще хуже до такой степени, что когда говорят мне: «оккупация», — сразу что-то отвечает во мне: «видно, надо больше».

Проблема усугублялась каждый раз, когда я наталкивалась на тексты, обвиняющие меня лично – т.е. государство Израиль – в ответственности за любое арабское насилие. Я должна была опустить голову перед заявлением лекторов колледжа Бецалель перед их арабскими студентами (лекторы называют их палестинцами), бастующими сейчас по причине какого-то своего нарратива: «Мы, лекторши и лекторы школы Бецалель, хотим выразить свою глубокую солидарность с вашей борьбой за свой дом и свободу при виде насилия со стороны полицейских и поселенцев, которое является плодом политики правительства, что особенно выражается в последние дни в событиях в районе Шейх Джарах, у Шхемских ворот и аль-Аксе. Мы хорошо понимаем, что вам тяжело учиться в учебных заведениям народа-оккупанта и угнетателя вообще и в эти дни в особенности».

Вместо того, чтобы восхищаться языком этого текста, свидетельствующем об их развитой культурной душе, прорывалось во мне: увольте их к черту. Друзья объясняли мне, что свобода выражения – свята. Верно. Но злодейство, ложь и извращенность души не должны – по моему примитивному мнению – получать зарплату за счет моих налогов. Школа Бецалель является общественным заведением, финансируемым государством, и поэтому пусть лекторы сохраняют свою свободу выражения в частном учебном заведении по формированию моральной чистоты. Их вымышленное моральное превосходство не производит впечатление на специфическую журналистку, которая вынуждена бежать в бомбоубежище в 2 часа ночи и у нее нет сил для смехотворной и злодейской позы тех, кому больно за врага.

Упс. Я сказала «враг». Жаль, но продолжу и предложу мой план, как победить врага – хоть я знаю, что есть испытывающие сложности со словом «победить». Ведь оно намекает на то, что кто пытался убить тебя, должен погибнуть раньше, чем сделает это. И так, как побеждают? По-моему, ЦАХАЛ, или как говорили раньше «наши силы», сделает то, что требуется, чтобы враг умер, а мы оставались живы. Мне ясно, что моя стратегия ошибочна, поскольку просвещенные объяснили мне, что арабское насилие против евреев – это выражение несчастности угнетенных, а я все еще полагаю, что речь идет о безграничной убийственной антисемитской ненависти. Возможно, что я запуталась, среди прочего, из-за видеоролика, в котором один из лидеров Хамаса в Газе советует арабам в Иерусалиме вложить 5 шек в покупку ножа и резать евреев, ролик включал демонстрацию, как это правильно делать.

Также я ошибаюсь — ведь победу, которую можно достичь, надо сделать только под пристальным наблюдением военной прокуратуры, судей БАГАЦа и, разумеется, не забывать организации, подающие иски, чтобы осложнить действия ЦАХАЛя. Эти иски финансируются, в основном, Германией и еще несколькими странами ЕС, а также частными спонсорами из-за границы, которые не сидят сейчас в бомбоубежище или осаждены в своих домах из страха перед своими арабскими соседями. Я – примитивно и ошибочно – полагаю, что милосердие к вражескому населению является красивым чувством, и поэтому советую врагам, их населению и их детям: постарайтесь не запускать ракеты из жилых кварталов, школ и больниц. В сущности, не стреляйте вообще никуда ниоткуда – и увидите чудеса: по вам тоже не будут стрелять.

Поскольку мои чувства все равно не развитые и не эстетичные, я освобождена от чувства немедленной вины за само мое существование и за то, что я затрудняюсь относиться с симпатией к тем, кто ненавидит меня. Хоть полученное мной образование требовало ставить все под сомнение – кроме осуждений в ООН и постановлений БАГАЦа – но в итоге ни одна академическая белиберда, или редакционная статья в газете «Гаарец», или речи депутатов от Объединенного арабского списка не преуспели сделать трещины в моем нарративе – хоть я не знаю каков статус моего нарратива на Олимпе вершителей морали в мире, к тому же это не интересует меня. Единственная правда, без которой невозможно, это народ Израиля, Тора Израиля и Земля Израиля, а также хорошая порция Армии обороны Израиля.

14.05.2021

Перевод: Лея Халфин