Ришоним — Новости Израиля и мира — Новостной портал rishonim.info Новостной портал rishonim.info последние новости Израиля и мира. Свежие новости политики, общества, спорта, культуры, новости дня о происшествиях. Уведомления от rishonim.info · Новости · Происшествия · Политика — фото и видео материалов — прессы.
09/24/2022 18:00:10
Рудольфа Врба следует отметить за его роль в предотвращении депортации многих будапештских евреев, говорит британский писатель Джонатан Фридланд в своей новой книге «Мастер побега».
ЛОНДОН. Они этого не знали, но это был канун пасхального седера. В 14:00 7 апреля 1944 года 19-летний Рудольф Врба и 25-летний Фред Ветцлер начали свою эпическую и смелую попытку донести новости об ужасах Освенцима до своих собратьев-евреев и всего мира.
Та ставка началась в темной тесной яме под поленницей в лагере смерти. Он заканчивался отчетом с описанием нацистской машины резни, которая приземлилась на столы в столицах союзников и с помощью ряда дипломатических маневров помогла спасти жизни до 200 000 евреев в Будапеште.
Но на протяжении более семи десятилетий история поразительного побега Врбы и Ветцлера — первой успешной попытки еврейских заключенных вырваться из Освенцима — и их миссии забить тревогу и сорвать слои обмана, под которыми находилось «Окончательное решение». совершенное само по себе оставалось несколько скрытым. Вследствие этого им было отказано в признании, которого они по праву заслуживают.
В своей недавно вышедшей книге « The Escape Artist » британский писатель и журналист Джонатан Фридленд стремится исправить эту историческую несправедливость, кропотливо, но захватывающим образом реконструируя невероятную жизнь Врбы.
Фридланд, обозреватель газеты The Guardian и ведущий популярной исторической радиопрограммы BBC, рассказал The Times of Israel, что его цель состоит в том, чтобы обеспечить Врбе, наконец, «место в пантеоне героев Холокоста».
И, говорит Фридланд, это не просто рассказ о прошлом. Вера Врбы в потенциальную силу пролить свет на темные тайны Освенцима содержит полезные уроки для нашего «эпохи постправды».
Попробуйте, попробуйте еще раз
Вальтер Розенберг — имя Врба было дано ему в качестве прикрытия после побега из Освенцима — родился на западе Словакии в 1924 году. Не по годам развитый ребенок с способностями к языкам и математике, он был вынужден бросить школу в 14 лет, когда в Словакии установился марионеточный режим. , созданная после расчленения Гитлером Чехословакии в 1939 году, ввела ряд антисемитских правил.
Когда в феврале 1942 года Врбе было приказано явиться на «переселение», его первой мыслью было бежать в Англию, чтобы присоединиться к чехословацкой армии в изгнании. Хотя ему это не удалось, подростку удалось добраться до Будапешта, где он вступил в контакт с подпольем. В конце концов, после того, как его избили венгерские войска, он снова оказался в руках словаков, которые отправили его в лагерь для задержанных Новаки.
Тем не менее, решимость Врбы бежать никоим образом не уменьшилась. Действительно, ему удалось выскользнуть из Новаков с Йозефом Кнаппом, молодым человеком с его места рождения. Последующее предательство Кнаппа, которое привело к возвращению Врбы в лагерь, преподало 17-летнему юноше важный урок, который помог ему пережить то, что его ждало впереди: никому не доверяй.
Когда в июне 1942 года его перевезли в Освенцим, Врба вскоре понял, что мысли о побеге должны быть подчинены требованиям просто остаться в живых. Если одним из факторов выживания Врбы было недоверие, другим фактором была удача. Посланный на жестокую фабрику IG Farben Buna, он был завербован французским гражданским лицом для выполнения менее обременительной работы. Позже его перевели из печально известных гравийных карьеров на работу по покраске лыж для войск на Восточном фронте. И после того, как его выбрали для казни во время вспышки сыпного тифа в августе 1942 года, когда было убито 746 человек, его спас капо.
Однако, возможно, самой большой удачей для Врбы было то, что его отправили работать в «Канаду», подразделение, которое разбирало вещи вновь прибывших в Освенцим. Работа включала в себя перевозку сумок и обыск ценных вещей, в том числе выдавливание тюбиков зубной пасты, потенциально содержащих алмазы или наличные деньги, которые были спрятаны. Однако важно то, что заключенные также могли тайно красть еду, которую вновь прибывшие заключенные приносили с собой в лагерь. Новички к этому моменту, скорее всего, были уже мертвы.
Время, проведенное Врбой в Канаде, постепенно привело его к шокирующему осознанию того, что Освенцим был, как выразился Фридланд, не просто рабским трудом или концентрационным лагерем, но «фабрикой смерти». Он также пришел к отвратительному пониманию того, что все ценное, найденное в Канаде, отправлялось поездами обратно в Германию: нацисты пытались извлечь прибыль из своей политики массовых убийств.
Обман принес смерть
Перевод Врбы на работу на «пандусе», где он провел 10 месяцев, помогая вывозить багаж новоприбывших и убирать вагоны для перевозки скота, привел его к постижению окончательной истины о механике этой фабрики смерти: этот обман имел решающее значение. к его бесперебойному функционированию. Не подозревая о своей судьбе, депортированные в основном подчинялись инструкциям нацистов, непреднамеренно обеспечивая приказ СС, необходимый для совершения убийств в промышленных масштабах. Врба считал, что для того, чтобы замедлить скорость вращения колес машины убийства, необходимо приподнять эту завесу тайны и предупредить евреев об их неминуемой судьбе.
Его подробное знание опыта «семейного лагеря» — где, в ходе очередного акта нацистского обмана, группы чешских евреев содержались в относительно хороших условиях на случай, если Красный Крест решит посетить его, — заставило Врбу пересмотреть свои представления о важность информации. Чешские евреи были предупреждены подпольем, что они будут убиты через шесть месяцев. Но, тем не менее, они не сделали ничего, чтобы сопротивляться.
Знание, как понял Врба, должно сопровождаться возможностью избежать нацистских палачей. Возможно, в самом Освенциме это было практически невозможно, но дверь для тех евреев, которые еще не сели в поезд, все еще была приоткрыта. Их нужно было предупредить.
Таким образом, для Врбы побег стал миссией, которая заключалась не только в его собственном выживании. Он стремился не меньше, чем разрушить стену лжи, которую построили нацисты — стену, которая окружала их жертв на каждом этапе их пути к газовым камерам.
Он стремился ничуть не меньше, чем разрушить стену лжи, воздвигнутую нацистами.
Несмотря на свою молодость, Врба был хорошо подготовлен для выполнения этой миссии. Наряду со своей стойкостью он был одарен сильными математическими и научными способностями и сверхъестественной способностью сохранять данные. У него также было то, что Фридланд называет «почти уникальным панорамным видом» на Освенцим. Помимо фабрики, гравийных карьеров, Канады и пандуса (где он подсчитывал и запоминал детали прибывающих отборов), он также вызвался работать в Биркенау и, благодаря своим связям с подпольным сопротивлением, стал регистратором в карантинной подгруппе. часть лагеря. Как клерк, он теперь имел возможность не только более свободно бродить по Освенциму, запоминая его план и работу, но и имел доступ к записям главного регистратора, которые содержали очень подробную информацию об транспортах.
Однако статистически шансы на побег у Врбы были невелики. Ни одному еврею никогда не удавалось совершить этот опасный подвиг. Однако он был, как отмечает Фридланд, молод и, благодаря характеру канцелярской работы, которую он выполнял, был намного лучше и здоровее, чем большинство сокамерников. В Канаде он также нашел детский атлас и запомнил маршрут от Освенцима до границы со Словакией. Неоценимую помощь ему оказал также русский заключенный Дмитрий Волков, однажды сбежавший из Заксенхаузена. Среди советов, которые дал Волков, была важная разведывательная информация: мачорка , советский табак, пропитанный бензином и высушенный, был единственным доступным веществом, которое могло сбить лагерных сторожевых собак с человеческого следа.
Для Врбы часы тоже тикали. В январе 1944 года он обнаружил, что новая железнодорожная ветка, ведущая прямо к лагерным крематориям, строится в рамках подготовки к прибытию в Венгрию примерно миллионного еврейского населения. До сих пор венгерские евреи были частично защищены от худшего из «Окончательного решения». Но все изменилось, когда Гитлер оккупировал страну в начале 1944 года, уничтожив последние остатки венгерской независимости и вынудив оппортунистического лидера страны адмирала Миклоша Хорти назначить премьер-министром сочувствующего нацистам.
Отчаянная заявка на свободу
Менее чем через три недели Врба объявил о своей борьбе за свободу. Его сопровождал Вецлер, молодой человек из его родного города, с которым он подружился в лагере. Пара была хорошо знакома с учениями, когда был обнаружен побег заключенного: на 72 часа лагерь был приведен в состояние повышенной боевой готовности, и был проведен тщательный обыск. Но после этого нацисты вернули внешнему лагерю — где заключенные работали днем, прежде чем их загнали обратно в основной лагерь — к менее строгим мерам безопасности в ночное время. Таким образом, план состоял в том, чтобы спрятаться в импровизированном бункере под поленницами во внешнем лагере, а затем улизнуть под покровом темноты, как только поиски будут прекращены.
Три дня и три ночи Врба и Вецлер лежали бок о бок в землянке. Удача снова была на стороне Врбы. Пока мачорка не давала их выдать поисковым собакам, два охранника заметили поленницу и начали отдирать доски. Но когда Врба и его товарищ были всего в нескольких секундах от обнаружения, эсэсовцы отвлеклись на шум в другом месте и исчезли, чтобы никогда не вернуться. К еще одной удаче, когда три дня подошли к концу, Врба и Ветцлер поняли, что деревянные доски, скрывающие их, оказались намного тяжелее и их труднее сдвинуть, чем они предполагали. Если бы охранники СС не сняли первые несколько слоев досок, двое мужчин оказались бы в ловушке в яме.
Удача Врбы продолжилась, когда мужчины начали 50-мильный (80-километровый) поход на юг, следуя по течению реки Сола, в сторону Словакии. Несмотря на то, что они приняли меры предосторожности и шли только после наступления темноты, у них было много узких путей побега: они случайно наткнулись на лагерь Гитлерюгенда; заблудился в опасной близости от подлагеря в Явишовицах; Проснувшись, они оказались не в уединенной лесистой роще, как они думали, а в общественном парке, где эсэсовцы и их семьи наслаждались пасхальными выходными. Их даже преследовал и обстреливал патруль немецких солдат.
Авантюры, которые они предприняли — необходимые, хотя и безрассудные — также окупились. Польская крестьянка, считая их сбежавшими русскими военнопленными, предоставила им убежище, когда они однажды изо всех сил пытались найти место, где можно спрятаться. К счастью, через 10 дней их похода другая полька разрешила им остаться в своей хижине для коз, накормила их и познакомила с мужчиной, который провел пару через горы к границе со Словакией.
Установление контакта, спасение жизней
Но добраться до относительной безопасности своей родины никогда не было единственной целью Врбы. Как только они пересекли границу, Вецлер связался с Еврейским советом Словакии, единственной общинной организацией, которой режим все еще позволял функционировать. Затем мужчин подвергли изнурительному 48-часовому допросу и перекрестному допросу, чтобы установить их достоверность и записать их историю.
На основе их интервью Оскар Краснански, один из самых высокопоставленных членов совета, составил 32-страничный отчет с одинарным интервалом, дополненный профессиональными рисунками, основанными на показаниях Врбы и Ветцлера. Документ был, как пишет Фридленд, «скупым и лаконичным, свободным от риторического огня. Это дало слово фактам, а не страсти».
Тем не менее, в отчете методично описаны ужасы Освенцима и, что особенно важно, выдумки, развернутые нацистами, начиная с момента, когда двери вагона для перевозки скота захлопывались при отъезде, до момента, когда двери газовой камеры были заперты.
Доклад был откровенным и скудным, без риторического огня. Это дало слово фактам, а не страсти
Благодаря необычайной памяти Врбы в отчете содержались подробности об отдельных перевозках и разбивка по странам предполагаемого числа погибших во время его пребывания в лагере.
Но, несмотря на решительные возражения Врбы, в отчете не содержалось предупреждения для венгерских евреев о том, что лагерь готовится к их уничтожению. Краснанский настаивал: документ должен был фиксировать только то, что произошло, а не давать прогнозы на будущее.
Тем не менее, когда семь недель спустя еще два еврея успешно сбежали, Краснанский добавил к отчету приложение на семи страницах, в котором содержался их отчет об убийстве венгерских евреев, когда в мае 1944 года из оккупированной немцами страны начали прибывать транспорты.
Понятно, что Врба был разочарован тем, что предупреждение, которое он так отчаянно хотел прозвучать, явно не дошло вовремя до последних жертв Окончательного Решения. Но это была не вся история. Через несколько часов после завершения доклада Краснански лично вручил документ Резсо Кастнеру, фактическому лидеру венгерского еврейства.
Между тем, получив в свои руки копию отчета, антинацистское сопротивление в стране лоббировало самых высокопоставленных протестантских и католических епископов в Будапеште, чтобы они ходатайствовали перед правительством от имени евреев; первый действовал немедленно, второй остановился и сказал, что это дело Папы.
Благодаря энергичным усилиям живущего в Швейцарии британского журналиста, который превратил несколько суховатый язык доклада в привлекающие внимание пресс-релизы, разоблачения Врбы стали просачиваться в прессу, в том числе в New York Times, и в зарубежные службы Би-би-си. Сам Врба был приглашен для брифинга папского посланника, находившегося с визитом в Словакии.
Принуждение режима к действию
Режим Хорти имел долгую историю антисемитизма, но у евреев был сочувствующий, близкий к центру власти: невестка регента. Получив копию отчета венгерской оппозиции, графиня Илона Эдельсхайм Дьюлаи передала его самому Хорти. Регент заявил, что потрясен прочитанным. Он также вскоре попал под внешнее давление — со стороны Папы, Соединенных Штатов и шведского монарха — с требованием остановить депортацию.
В то время как Ватикан говорил зашифрованным языком и пытался обратиться к лучшим ангелам Хорти, администрация Рузвельта прямо предупредила, что «со всеми, кто несет ответственность за совершение [такого рода] несправедливости, будут приняты меры». Мучительно медленно Хорти, который, как отмечает Фридланд, в первую очередь руководствовался личными интересами, начал отстаивать свою пошатнувшуюся власть, приказав прекратить депортацию и сорвав надвигающийся план Адольфа Эйхмана отправить 200 000 евреев Будапешта в Освенцим.
Для более чем 400 000 евреев, живших в сельской Венгрии, это было, конечно, слишком поздно. А когда осенью нацисты окончательно свергли Хорти, «Скрещенные стрелы» начали террор, в ходе которого были убиты тысячи столичных евреев. Но Врба выиграл достаточно времени, чтобы гарантировать, что, когда война закончилась, более 200 000 венгерских евреев, как полагают, выжили.
Но ощущение того, что можно было — и нужно было — сделать больше, преследовало Врбу всю оставшуюся жизнь. Он, например, никогда бы не простил тот факт, что в рамках противоречивой сделки Кастнера с немцами, которая обеспечила разрешения на выезд примерно 1700 венгерским евреям, Кастнер согласился хранить молчание о том, что он и небольшая группа лидеров, окружавших его, узнали от Врбы. отчет. Таким образом, Кастнер дал Эйхману и СС, как пишет Фридланд, «единственное, что они считали необходимым для своей работы… порядок и покой».
Бездействие союзников
Затем возникает вопрос о том, как союзники отреагировали на отчет. Отчет был быстро доставлен в Лондон и был прочитан Черчиллем, который немедленно согласился на просьбу, переданную министром иностранных дел Энтони Иденом, о том, чтобы разбомбить железнодорожную линию между Будапештом и Освенцимом. Но после того, как они были переданы по служебной лестнице, военные возражали против возможности такого рейда.
США тоже предпочли бездействие. «Бюрократическая перекладывание ответственности и перекладывание бумаг», как описывает это Фридланд, характеризовали реакцию американских дипломатов в Швейцарии, когда они получили отчет. Срочные призывы к бомбардировкам, переданные через контакты еврейской общины в США, встретили стену сопротивления. Сам Рузвельт решил, что США могут в конечном итоге «обвинить в участии в этом ужасном деле», если их бомбы в конечном итоге будут убивать евреев.
Реакция на отчет в Лондоне и Вашингтоне также показала, что, несмотря на содержащиеся в нем ужасы, старые предрассудки остались непоколебимыми. Журнал армии США Yank, например, отказался использовать материалы из него в статье о военных преступлениях нацистов, запросив вместо этого «менее еврейский отчет». Тем временем в Министерстве иностранных дел Великобритании государственные служащие сетовали на «обычное еврейское преувеличение» и количество времени, потраченное на «этих плачущих евреев».
Но, наряду с этими ответами, разоблачения, содержащиеся в отчете, вызвало бурю недоверия, затронувшую не только союзников, но даже некоторых евреев. Возможно, лучше всего это выразили слова французско-еврейского философа Раймона Арона: «Я знал, но не поверил этому. И поскольку я не верил в это, я не знал».
Я думаю, что это имеет отношение к чему-то очень глубокому в человеческой природе и нашей ограниченной способности слышать ужасные новости.
«Я думаю, что это связано с чем-то очень глубоким в человеческой природе и нашей ограниченной способности слышать ужасные новости»,
— говорит Фридланд.
«Мы можем получить информацию, даже если она никогда не станет чем-то, во что мы полностью и искренне верим».
Факты, говорит он, должны сочетаться с верой, прежде чем они станут знанием, которое само по себе является побуждением к действию. Несмотря на все свое понимание того, как нацисты использовали обман для совершения своих ужасных преступлений, подросток Врба не рассчитывал на такие чувства.
«Ультра-свидетель» дает неудобные показания
После войны Врба вернулся в свою родную Чехословакию, позже жил в Израиле и Великобритании, прежде чем окончательно обосноваться в Канаде. Он был дважды женат — для этой книги автор брал интервью у первой и второй жен Герты и Робин — и имел двух дочерей, Хелену и Зузу. Врба также сделал успешную академическую карьеру биохимика.
Он также стал тем, кого Фридланд называет «ультра-свидетелем»: написал собственные мемуары; дача экспертных показаний по многочисленным делам, связанным с военными преступниками и отрицателями Холокоста; и поделился своим, возможно, беспрецедентным пониманием работы Освенцима с ведущими летописцами Холокоста, включая историка Мартина Гилберта и режиссера-документалиста Клода Ланцмана.
История Врбы, однако, так и не получила более широкого признания или статуса, предоставляемого другим спасателям, таким как Оскар Шиндлер, или другим выжившим, таким как Эли Визель или Примо Леви.
«Я думаю, это потому, что он был неловким, неудобным свидетелем, который говорил неуклюжие, неудобные истины»,
— говорит Фридланд.
«Он указал обвиняющим перстом, отчасти на Уайтхолл и Вашингтон… [но], гораздо более чувствительно, на ограниченное число лиц в еврейском руководстве, особенно в Будапеште. Это была не та история, которую многие хотели бы услышать при жизни Рудольфа Врбы».
Он был неловким, неудобным свидетелем, который говорил неуклюжие, неудобные истины.
Но, как говорит Фридланд, реакция на историю Врбы отражает более широкую проблему, связанную с тем, как часто обращались с пережившими Холокост.
«Я думаю, что мы — средства массовой информации, педагоги и другие — оказывали и продолжаем оказывать очень несправедливое давление на переживших Холокост, чтобы они преподнесли своего рода утешительную, исцеляющую мудрость и заставили нас чувствовать себя лучше после разговора с ними. » он говорит.
Это давление, продолжает он, лишает выживших возможности выразить «ряд реакций на самую серьезную возможную травму, включая гнев». Реакцией Врбы, конечно же, был гнев — гнев, который немногие читатели книги сочтут необоснованным.
Фридланд считает, что о Врбе, которого он называет «героем нашего времени», следует судить не только по его прошлому героизму, но и по его актуальности в настоящее время.
В эпоху постправды, когда так много лжи распространяется через социальные сети, пропаганду и активную дезинформацию, история этого подростка из 1940-х годов служит напоминанием, «что разница между правдой и ложью может быть разницей между жизнью и смертью». ,» он говорит. «Рудольф Врба не мог бы быть более современной фигурой и, в некотором смысле, чрезвычайно вдохновляющей фигурой».
