«Нам придется полностью реорганизовать ЦАХАЛ»

Депутат Кнессета Шарон Нир («Исраэль Бейтейну»), член комиссии по иностранным делам и обороне, сообщила в интервью Аруц 7, что если лидера ее партии Авигдора Либермана пригласят в военный кабинет, ее партия немедленно присоединится к коалиции.

«Мы находимся в беспрецедентно сложной ситуации с безопасностью, с ожесточенными боями и множеством фронтов. Главный фронт — это Газа, и нам необходимо завершить там проект, определение которого основано на трех вещах: полная демилитаризация сектора Газы, включая Рафах и Филадельфийский маршрут; создание на территории сектора Газа зоны безопасности глубиной не менее километра; а также полная свобода действий для ЦАХАЛа. Наши враги должны понять, что мы заставим их заплатить за резню 7 октября, километровая зона безопасности позволит нам вернуть жителей в населенные пункты на границе с сектором Газы».

Она утверждает, что вся терминология соглашений и сдерживания соответствовала довоенному периоду и привела к «заблуждению». Теперь реальность изменилась, и необходимы более четкие условия полной победы и поражения.

Как человека, который служил старшим офицером в подразделениях кибербезопасности и связи ЦАХАЛа, ее спросили об утверждениях о том, что ЦАХАЛ фокусируется на технологических достижениях, а не на физической силе. «Здесь есть глубокая ошибка, которую необходимо тщательно расследовать после войны. Это включает в себя провал нашей разведки, наших вооруженных сил и концептуального понимания всего нашего руководства, и нам есть чему поучиться», — сказала Нир и заявила, что взгляда на северный и южный фронты достаточно, чтобы потребовать реорганизации всей армии. «Это уже другая армия. Нам придется с нуля реорганизовать оборонный бюджет и распределить силы для борьбы с экзистенциальными угрозами. Мы окружены Ближним Востоком и должны думать обо всем заново. Очевидно, что технологии нас не спасут. Нам необходимо присутствие на местах, чтобы иметь контроль над безопасностью и гарантировать нашу безопасность».

По ее словам, идея о том, что ХАМАС удалось сдержать, является частью «заблуждения», которое полностью провалилось. «Любой, кто говорит о сдерживании, соглашениях и симметрии между ХАМАСом и нами, больше не могут мыслить такими категориями. Нам нужно понять, что нам нужно изменить уравнение с нуля и не позволять расти [ХАМАСу]. Рядом с нашим забором вырос монстр, который ходил и рос, а мы думали, что его можно отпугнуть. Больше никогда. Нам нужно предположить худшее из намерений наших врагов».

Что касается участия ее партии в коалиции, Нир сказала, что военному кабинету лучше всего было бы добавить в состав ее партийного лидера Авигдора Либермана, который в течение многих лет придерживался взглядов, противоречащих «заблуждению», и отметила, что Либерман подал в отставку с поста министра обороны из-за неспособности провести политику по победе над Хамасом. «Я рада слышать, что мы все сейчас думаем одинаково. В тот момент, когда Авигдора Либермана пригласят присоединиться к военному кабинету, он сделает это».

Ее также спросили о возможности дальнейшей интеграции женщин на различные должности в ЦАХАЛе на фоне многочисленных историй об исключительной храбрости женщин-солдат и ее собственного периода службы в качестве советника начальника штаба по гендерным вопросам. «Я горжусь тем, что являюсь одним из лидеров перемен за последние пять лет», — заявила она и отметила, что одной из ее целей было вовлечение женщин в боевые роли в соответствии с оперативными потребностями. «Там, где существует реальный потенциал для выделения качественного персонала для оперативных нужд сил различного распределения, мы находим истории успеха».

«У нас были сомнения относительно женщин в бронетанковых подразделениях, боевых ролях и дальнем развертывании. Все это стало уверенностью, и вопросы больше не задаются», — сказала она.

Что касается проблем смешанной армии, помимо вопроса оперативной деятельности, она сказала, что как человек, проработавший 31 год бригадным генералом, она знает проблемы включения меньшинств в армию, как это было в реальных боевых действиях, и что у армии есть практические способы сделать это возможным, например, «объединенные подразделения». «Это, безусловно, возможно и могло бы принести хорошие результаты и достижения», — заключила она.