Суть борьбы между Израилем и Хезболлой

Исламская империя стремится утвердиться среди шиитского населения региона, отрицая какую-либо важность национального компонента, и, вместо этого, предоставляя этому населению возможность коллективного выражения в форме движений, партий и организаций, задачей которых является бросить вызов национальным государствам, в которых они действуют, и сформировать их, построив воинствующее исламское общество, которое лояльно исключительно лидеру Ирана.

Ливан был первой целью исламской империи. В последнее десятилетие, он, как спелый плод, упал в руки Ирана. Через Хезболлу, Иран взял под свой контроль институты ливанского государства и превратил Ливан в несостоятельное государство, стабильность которого рухнула на фоне жестокой экономической и политической коррупции, которая угрожает ему кончиной.

Движение «Хезболла» было основано летом 1982 года Ираном, который намеревался стать лидером государств, экспортирующих исламскую революцию в арабский и исламский мир.

Шиитское движение «Амаль», основанное в 1975 году иранским имамом Мусой Садром и его иранским помощником, доктором Мустафой Чамраном, не было готово сменить свою лояльность ливанскому государству на лояльность исламскому Ирану.

Муса Садр был убит в Ливии в августе 1978 года при поддержке соратников аятоллы Рухоллы Хомейни.

В Тегеране было решено создать новое исламское движение, которое возглавит Исламскую революцию в Ливане в соответствии с революционными заповедями Исламской Республики.

Хомейни поручил создание нового движения своему давнему соратнику Али Акбару Мохташеми Пуру. Считающийся экспертом по Леванту, он прибыл в августе 1981 года, чтобы служить послом Ирана в Дамаске.

Одной из первых задач нового посла Ирана, было созвать на встречу шиитских священнослужителей, признававших принцип Вали аль-Факих (правило правосудия) и сыгравших ключевые роли в жизни шиитской общины Баальбека.

Среди тех, кто приехал в Дамаск, были Субхи Тофайли, бывший имамом в мечети Имама Али, а, в конечном итоге, первый генеральный секретарь Хезболлы (1989–1991); Аббас Мусави, бывший главой хавзы имени Имама Альмантазера — самого важного медресе в Ливане, куда съезжались ливанские студенты, изгнанные из Ирака с приходом к власти партии Баас, и служивший вторым генеральным секретарем Хезболлы (1991-1992); и Мохаммед Язбек, старший преподаватель медресе.

Это была плодотворная встреча, на которой иранский посол сообщил ливанским священнослужителям о намерении Ирана создать новое шиитское исламское движение, которое объединит все про-иранские ливанские элементы, которые до этого действовали независимо и без какой-либо совместной координации с Тегераном.

Хомейни назначил Али Хаменеи, который тогда был президентом Ирана, своим связным с новым движением в Ливане, подчеркнув, тем самым, большое значение, которое он придавал этому начинанию.

Эта встреча заложила краеугольный камень в создании Хезболлы. Командный состав Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в Ливане отвечал за создание организационной и военной основы нового движения. Их первым действием было снятие белых флагов, которые жители Баальбека и его окрестностей повесили на своих домах, чтобы сигнализировать о сдаче израильским силам, вторгшимся в Ливан в 1982 году для вытеснения ООП, и заменить их красными флагами джихада и войны.

Первые два командира Стражей исламской революции — Ахмад Мотеваселян и его заместитель Мансур Кучак Мохсени служили на своих постах недолго.

Первый — 5 июля 1982 года, через несколько дней после своего прибытия в Ливан, был похищен по пути из Баальбека в Бейрут и казнен христианскими ливанскими силами вместе с официальным представителем Ирана в Бейруте и двумя его сопровождающими; его замена, также через несколько дней после своего назначения, была возвращена в Иран вместе с большей частью сил Революционной гвардии. В Ливане, Ахмад Кнаани остался командовать войсками, но через короткое время он тоже закончил свой срок.

Хоссейн Дехган был назначен четвертым командующим Революционной гвардии в Ливане и отвечал за строительство тренировочных лагерей Хезболлы в Джанате в районе Баальбека. Обучение длилось около трех месяцев, в каждом из них участвовало около 180 человек.

Условия принятия были простыми: до 25 лет и абсолютная верность Вали аль-Факих.

Аббас Мусави, который был завербован в первую группу, рассказывал: «Когда я обучался на первом курсе Стражей исламской революции, я думал, что пришел к истинному исламу… Школа Стражей исламской революции превратила мусульманскую молодежь в людей, стремящихся умереть мученической смертью, и поэтому мы совсем не удивились, когда молодой мусульманин в Ливане…, неся тяжелый груз взрывчатки, начал смеяться и умер.

Это школа стражей исламской революции.

Искусство шахады и искусство борьбы с израильским врагом существуют, благодаря Стражам исламской революции и крови членов Стражей исламской революции.

Под командованием Хоссейна Дехгана в мечети Имама Али в Баальбеке был построен центральный штаб для Стражей исламской революции и ливанских добровольцев.

В сентябре 1983 года, Стражи исламской революции захватили базу Шейха Абдуллы, которая была главной базой ливанской армии в районе Баальбека.

Трое молодых священнослужителей — Аббас Мусави, Ахмад Язбак и Хасан Насралла прошли в лагерь во главе массовой процессии и провели там пятничную молитву.

Молодые священнослужители посоветовали командиру и солдатам лагеря «быть в распоряжении народа и не подчиняться приказам и инструкциям, данным Белым домом и Тель-Авивом». Ливанский командующий и его штаб были выведены из лагеря. На воротах его новые владельцы повесили хорошо заметный флаг, на котором они провозгласили свою цель: «Освобождение лагеря шейха Абдуллы массами Хезболлы — первый шаг к освобождению от правления фалангистов».

Лагерь шейха Абдуллы стал лагерем Имама Али и главным штабом Стражей исламской революции и военной силы Хезболлы, и отсюда исходили жестокие операции против Запада и Израиля.

Первое боевое крещение сторонники Хомейни в Ливане получили при попытке остановить продвижение израильской армии, которая двигалась к Бейруту в районе Хальде. Группа молодых шиитов численностью менее 50 боевиков устроила засаду на израильские войска.

Среди шиитов были также сторонники Амаль и ад-Дава, и они действовали в сотрудничестве с палестинскими организациями. Учитывая ограниченную способность поразить израильскую бронетехнику, мчавшуюся к завоеванию Бейрута, военные достижения не были особенно впечатляющими. Тем не менее боевикам удалось захватить израильский бронетранспортер и перевезти его на парад победы на свою базу.

Битва при Хальде считается основополагающим мифом «исламского сопротивления», а ее бойцов хвалили за героизм.

Их возглавили три человека, которые вскоре должны были создать военные и оперативные силы Хезболлы: Имад Мугние, Мустафа Бадреддин и Али Диб, который за свой героизм в битве получил от Ясира Арафата оперативное прозвище Абу Хасан Саламе в честь Али Хасана Саламе из Фатха — известного боевика, убитого Израилем.

Мугние и Бадреддин были ранены в бою, первый — легко, а второй — серьезно, потеряв способность твердо ходить.

Все трое познакомились впервые на тренировочных базах ФАТХа во второй половине 1970-х годов.

Али Диб, военный инструктор двух других, достиг совершеннолетия в Фатхе. Командиром лагеря, который принял Имада Мугние, был Анис Накаш, который был завербован иранской разведкой и отправлен в Париж в 1980 году для убийства Шапура Бахтияра, последнего премьер-министра Ирана при шахе.

Когда несколькими месяцами ранее разразилась Исламская революция, Накаш познакомил Мугние с представителями иранской разведки в Бейруте.

В новом исламском посольстве посланником Революционной гвардии в Бейруте был назначен Мохамед Салах Хусейни, иракец иранского происхождения, который был связующим звеном между Хомейни и Арафатом, и хорошо знал Мугние.

Мать Имада Мугние, родившегося в 1962 году, молилась, чтобы ее сын стал верующим и учился в престижных медресе Наджафа. Он брал уроки фикха (юриспруденции) уже в 10 лет, а в юности много времени проводил в мечети Мохаммада Хусейна Фадлаллаха. Имад Мугние, однако, видел свою миссию в вооруженной борьбе против Израиля.

В 1980 году Фадлаллах пережил покушение. Посланники иракской разведки пытались убить его из-за его причастности к подрывной деятельности иракской партии Дава против режима Саддама Хусейна.

Впоследствии Мугние вместе с небольшой группой, которую он сформировал, создал отряд безопасности, чтобы охранять его, и действительно стал центральной духовной фигурой шиитского радикализма в Ливане и автором концепции использования силы в шиитском исламе.

В 1980 году, Мугние сопровождал Фадлаллаха и делегацию ливанских духовных лиц во время первого визита в революционный Иран. Он стал неотъемлемой частью оперативного отделения посольства Ирана в Бейруте.

Когда в июле 1982 года, в Ливане был похищен первый командир Стражей исламской революции, именно Имад Мугние принес плохие новости в посольство Ирана в Бейруте. Спустя некоторое время, Мугние предложил своему заместителю в Баальбеке, Мансуру Кучаку Мохсени, похитить президента Американского университета в Бейруте Давида Доджа для обмена на похищенных иранцев (о том, что они были убиты, еще не было известно),

Додж был похищен Мугние и доставлен в Баальбек, а оттуда переправлен в Дамаск и Тегеран. Это было первое, но не последнее похищение, которое Мугние осуществил на службе у Ирана. 11 ноября 1982 года в 7:20 утра в штабе израильского военного губернатора в Тире раздался сильный взрыв. Здание обрушилось на своих обитателей. 76 солдат и сотрудников Службы общей безопасности были убиты вместе с 15 ливанцами, находившимися в здании.

Военная следственная комиссия во главе с генералом Меиром Зореа установила, что причиной катастрофы стал взрыв канистр с газом в здании.

На самом деле все было иначе. Белый Peugeot 504, управляемый террористом-смертником по имени Ахмад Кассир, прорвался через ворота лагеря и взорвался. Это был первый случай, когда в Ливане был осуществлен теракт-самоубийство. Он был спланирован Мугние до мельчайших деталей.

Он завербовал террориста и использовал машину своего друга Али Диба, в которой было спрятано большое количество взрывчатки. Взрывчатку предоставил ФАТХ. Перед тем, как силы ООП покинули Бейрут в сентябре 1982 года, Халил аль-Вазир (Абу Джихад) приказал перебросить часть их оружия и взрывчатых веществ Мугние, которого он знал с тех дней, когда Мугние учился в Фатхе.

Согласно официальной биографии Мугние, он присоединился к элитному подразделению, известному как Force 17, в то время как Абу Джихад возглавлял военное крыло Фатха. Абу Джихад, как и Арафат, отдавал предпочтение молодым шиитам, проявившим преданность джихаду против Израиля и Запада.

Имад Мугние не знал Ахмада Кассира. Член семьи террориста-смертника связал их друг с другом. Для проведения операции требовалось официальное разрешение — она не могла быть проведена без фетвы высшей религиозной власти, как позже рассказывал аятолла Хасан Тарад: Ливан был освобожден только благодаря актам самопожертвования [истишхад].

И единственный, кто дал им свое благословение, был Имам Хомейни… «Он прислал мне письмо, в котором писал, что он — мукаллид [подражатель] Имама Хомейни, он принял решение совершить истишхад и атаковать врага. И я ответил ему [положительно] на основании постановления его Марджи Таклид [религиозного авторитета], имама Хомейни.

В течение нескольких дней Мугние наблюдал за израильским штабом, изучал его распорядок дня, график охраны и, в частности, в какие часы наибольшее количество солдат находилось в лагере.

За два дня до операции в своем загородном доме в Тейр-Дабе недалеко от Тиры, мать Мугние принимала сына и Ахмада Кассира, кормила и давала им ночлег.

За день до операции, Мугние приказал своей матери и другим членам семьи покинуть деревню и отправиться в свой дом в Бейруте. Мугние и Кассир продолжили свой путь. Первый — внимательно следил за успешным проведением операции.

Личность Ахмада Кассира скрывали в течение двух с половиной лет, чтобы не навредить его семье. Его мать думала, что он уехал в Бейрут и там исчез. Когда его личность была обнародована, Ахмад Кассир стал героем Ливана и Ирана. В своем официальном бюллетене «Аль-Ахед» Хезболла опубликовала огромные фотографии молодого шиита, на которых его изображение было помещено на руинах израильского военного штаба.

На адрес семьи Кассира в Дир-Канон-ан-Нахар, отдаленную деревню на юге Ливана, была прислана почетная грамота от командующего исламской уммой. На ней был изображен портрет Имама Хомейни и символ Исламской Республики с похвалами за поступок их сына.

В Тегеране этому герою ислама был открыт памятник с выгравированным на нем портретом и описаниями его славы на арабском и фарси. Позже семья Кассир была удостоена чести и славы в Хезболле. Брат «первого шахида», Мухаммад Джафар Кассир, занимал высокое положение в командной иерархии Хезболлы и отвечал за поставки иранского оружия из Сирии в Ливан; другой брат, Хасан Кассир, женился на дочери Хасана Насраллы и был одним из ближайших посредников руководства Стражей исламской революции.

Сам Имад Мугние завоевал славу в Тегеране. Он продемонстрировал впечатляющие оперативные способности при сохранении полной анонимности. Вплоть до ухода Израиля из Ливана в 2000 году, Хезболла провела 12 операций с участием террористов-смертников против израильских объектов в Ливане. В Тегеран были отправлены видеозаписи, на которых террористы-смертники читают свои завещания перед тем, как отправиться на задание.

Имам Хомейни попросил встречи с ними. Он наблюдал за каждым из них и был глубоко взволнован.

За время своего длительного пребывания в Ливане, Израилю не удалось помешать этим операциям.

Успех Имада Мугние в Тире побудил его спланировать и осуществить теракты террористов-смертников в Бейруте, самые жестокие из которых поразили американское посольство в апреле 1983 года и штаб морской пехоты и французских парашютистов в Бейруте в октябре 1983 года.

Приказ о взрыве штаба прибыл из Тегерана, и Мугние действовал в условиях полной секретности. Он создал оперативное подразделение, которое использовало название «Исламский джихад», и действовало вне организационных рамок Хезболлы, в непосредственной координации с разведывательными и оперативными организациями Стражей революции.

24 октября 1983 года два террориста-смертника были отправлены на последнюю миссию в своей жизни. Два штаба были взорваны за короткое время, друг за другом.

Когда международные силы покинули Бейрут, потерпев поражение, Мугние был воспринят Тегераном как герой.

В 1985 году, Израиль ушел в зону безопасности на юге Ливана. Аббас Мусави был назначен военачальником Исламского сопротивления на Юге.

Борьба Хезболлы за изгнание Израиля из Ливана усилилась, и военная сила Хезболлы увеличилась. Были построены новые военные базы, и боевики Хезболлы прошли подготовку в Иране, где они изучали методы ведения боя и применения оружия. Командиры и боевики Хезболлы участвовали в боевых действиях на фронте с Ираком, уделяя особое внимание завоеванию укрепленных целей.

Было создано специальное подразделение военных СМИ; его роль заключалась в том, чтобы снимать военные успехи, особенно, если флаг Хезболлы был поднят на позиции, которая была захвачена хотя бы на одно мгновение.

16 февраля 1992 года, Израиль убил Аббаса Мусави во время его посещения города Джибчит, где ежегодно проводилось поминовение Рагеба Харба, шиитского Имама, возглавлявшему борьбу против Израиля на юге Ливана.

Шаг был необдуманным. За ним стояли глава военной разведки, генерал Ури Саги, и начальник штаба, генерал-лейтенант Эхуд Барак.

Оценка разведки была рекомендована для наблюдения за визитом Мусави и сбора разведданных, которые позволили бы похитить его, когда он прибудет на церемонию поминовения в следующем году, а затем — обменять его на штурмана ВВС Рона Арада, который был взят в плен Хезболлой и передан Стражам исламской революции.

Ответ Хезболлы был смертоносным, и нарушившим две красные линии. В тот же день группа выпустила десятки ракет по израильской территории по всей приграничной территории от Кирьят-Шмона до Нагарии. Это был первый раз, когда Хезболла обстреляла Израиль ракетами. До этого они старались стрелять только по зоне безопасности.

17 марта 1992 года у посольства Израиля в Буэнос-Айресе взорвался автомобиль, которым управлял ливанский шиитский террорист-смертник. Это был первый случай, когда Хезболла атаковала израильскую цель за пределами Израиля. Операция была спланирована и проведена Имадом Мугние и иранской разведкой.

Более двух лет спустя, в ночь на 2 июня 1994 года, израильские военно-воздушные силы атаковали тренировочный лагерь Хезболлы в Айн-Дардаре близ Баальбека, когда около 150 новобранцев Хезболлы спали. Это был сильный удар. Было убито более 40 членов Хезболлы, это наибольшее количество жертв Хезболлы за одну израильскую операцию.

Шесть недель спустя, 13 июля 1994 года, пришла месть. Это тоже произошло за пределами Ливана, и снова в Буэнос-Айресе. На этот раз за планированием и исполнением стоял Имад Мугние с иранской разведкой в Аргентине.

В обеих операциях Хезболла ясно дала понять, что сильный удар по ней приведет к мести, которая нарушит правила конфликта в Ливане. Аргентина была выбрана из-за оперативной инфраструктуры, которую Мугние построил там с помощью иранской разведки, которая использовала поддерживающее Хезболлу ливанское шиитское население.

11 апреля 1996 года, после ракетного обстрела Хезболлой израильской территории и неоднократных нарушений договоренностей, достигнутых между сторонами, Израиль начал крупномасштабную кампанию в Ливане, известную как операция «Гроздья гнева».

Она включала сокрушительные удары по инфраструктуре ливанского государства и очень интенсивное использование огневой мощи, в том числе, авиаудары по целям Хезболлы в Бейруте.

Оперативная накладка привела к ошибке со стороны Израиля. Заградительный огонь, предназначенный для спасения израильских сил, подвергшихся нападению, вместо этого ударил рядом с комплексом ООН, в котором укрылись ливанские гражданские лица.

Хезболла сообщила завышенные данные о 102 убитых и 100 раненых мирных жителях, включая женщин и детей, включая четырех солдат ООН. После того, как Соединенные Штаты и Сирия разработали документ о взаимопонимании, в котором говорится, что Израиль и Хезболла не будут атаковать гражданских лиц с применением ракет или любого другого оружия, Израиль завершил кампанию.

В ночь на 5 сентября 1997 года, особые силы Хезболлы устроили засаду на отряд коммандос Шайетет 13 израильского военно-морского флота, который приземлился недалеко от деревни Ансария, чтобы заложить взрывные устройства, которые могли бы убить боевика Хезболлы.

Результат был фатальным. Одиннадцать бойцов, в том числе командующий силами подполковник Йоси Коркин, были убиты. В Израиле было сформировано несколько следственных комиссий, чтобы выяснить причину провала. Первая комиссия, возглавляемая генералом Габи Офиром, пришла к выводу, что израильские силы столкнулись со случайной засадой Хезболлы, в результате которой взорвались взрывные устройства, которые некоторые из израильских боевиков держали на спине.

В выводах комиссии подчеркивается случайный характер засады; никто не верил, что Хезболла располагала предварительной информацией о прибытии израильских элитных сил.

В сентябре 1998 года, через год после операции «Ансария», Хасан Насралла намекнул, что Хезболла имела предварительную разведывательную информацию о прибытии израильских сил, но отказался раскрыть, что это было. Это было частью психологической войны, которую вела Хезболла, спланированной и усовершенствованной Мустафой Бадреддином.

В августе 2010 года, Насралла раскрыл разведывательную информацию. Это произошло примерно через пять лет после убийства премьер-министра Ливана Рафика Харири, в совершении которого обвинялась Хезболла. Насралла полностью отрицал это, а вместо этого, обвинял в убийстве Израиль.

В подтверждение своего утверждения, он подробно остановился на разведывательной информации, в том числе о технологических возможностях Израиля, которую Хезболла и ливанские спецслужбы собрали о тайной деятельности Израиля в Ливане.

Насралла сообщил, что Хезболле удалось перехватить передачи аэрофотоснимков, сделанных израильскими беспилотниками, ряда целей на юге Ливана недалеко от Ансарии. Он сказал, что изображения передавались непосредственно в оперативный центр в Израиле и не были закодированы, как предполагала израильская разведка.

Иранцы предоставили Хезболле соответствующее оборудование, которое использовалось членами Хезболлы, проходивших обучение в технических школах и институтах в Ливане. Первым среди них был Хасан Лаккис, близкий друг Насраллы, который следил за технологическим развитием Хезболлы. Передачи были перехвачены Хезболлой в реальном времени и расшифрованы. Они указали пункт назначения, которого планировал достичь Израиль. Мустафа Бадреддин в течение нескольких недель устраивал засады, так как дата операции была неизвестна. Засада была важным оперативным достижением. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху сказал в то время: «Одна из самых страшных трагедий, которые когда-либо постигали нас. Мы потеряли наших самых лучших солдат. В прошлом бывали трагедии, но я никогда не видел таких трагедий».

В 1998 году Хаменеи назначил Касема Сулеймани командующим отрядом Кудс Стражей исламской революции. Он заменил Ахмада Вахиди, сыгравшего ключевую роль в планировании взрыва здания AMIA в Буэнос-Айресе вместе с Имадом Мугние. Позже Вахиди был назначен заместителем министра обороны, а затем министром обороны Ирана.

Сулеймани приехал в Ливан с иракского фронта, чтобы впервые встретиться с Хасаном Насраллой. Оба они раньше не знали друг друга. Одним из первых решений, которые они приняли, было объединить две роли — командира службы безопасности и военного командира, которые Мугние и Мустафа Бадреддин занимали отдельно, каждая из которых непосредственно подчинялась Насралле, в единую должность, которая была названа «помощником по джихаду Хасана Насраллы».

Эта должность была предоставлена Мугние, который, таким образом, стал главнокомандующим военными и силовыми структурами Хезболлы.

Мугние, Бадреддин и другие командиры также приняли участие в первой встрече Насраллы и Сулеймани. Насралла засвидетельствовал возникновение «духовной гармонии, как если бы мы знали друг друга десятилетия».

Сулеймани сделал Ливан вторым штабом и регулярно приезжал в Бейрут каждые две или три недели, оставаясь там на несколько дней. Иногда он ездил в Южный Ливан, чтобы встретиться с бойцами на фронте.

Отношения между иранским командующим и Насраллой и его штабом вышли за рамки рабочих отношений и превратились в личную дружбу, особенно с Мугние.

Сулеймани был принят в его доме и хорошо знал его семью. Это сильно повлияло на объем помощи, которую Хезболла начала получать от Ирана.

С 1985 по 1998 год, когда Сулеймани был назначен командующим силами «Кудс», связи между Хезболлой и Ираном развивались медленно, в соответствии с военными возможностями и ограниченными силами Хезболлы для выполнения военных задач.

Когда Сулеймани и Мугние были избраны на свои посты в 1998 году, двери широко распахнулись, и от Ирана Хезболле начала поступать увеличенная военная помощь.

В конце 1999 года Хасан Насралла, впервые в сопровождении 50 полевых командиров Хезболлы во главе с Имадом Мугние, отправился на встречу с Хаменеи и высшим руководством Ирана. «В то время мы не думали, что Израиль уйдет из Ливана в 2000 году», — засвидетельствовал Насралла. «Мы были не уверены и предполагали, что маловероятно, что Израиль уйдет в 2000 году без предъявления предварительных условий».

По оценке Хезболлы, Израиль не отступит под военным давлением, опасаясь, что это будет иметь стратегическое значение за пределами ливанской арены, и приведет к возникновению новой региональной реальности. Насралла представил эти доводы Хаменеи и сказал, что Хезболле потребуется больше времени для дополнительных операций, которые приведут к выводу израильских войск без предварительных условий.

Хаменеи, как отметил Насралла, не выдержал и спросил, почему Хезболла придерживается такой точки зрения. После долгих объяснений Насраллы и его товарищей о том, почему Израиль не уйдет, в частности, чтобы не создавать прецедента в отношении палестинцев, уходящих под огнем вне рамок переговоров, Хаменеи рекомендовал своим гостям серьезно пересмотреть свою позицию.

Он потребовал, чтобы они продолжили военную деятельность и спланировали будущее таким образом, чтобы Израиль ушел из Ливана, принимая при этом военные, общественно-пропагандистские и дипломатические меры.

«Мы были удивлены, услышав эти слова», — заметил Насралла. «Потому что мы все считали, что Эхуд Барак, который теперь победил на выборах, не станет выполнять свое обещание уйти, потому что условия, которые он якобы предъявлял Ливану и Хезболле, не были выполнены. Нам это показалось неумным и нелогичным».

После официальной встречи делегацию Хезболлы пригласили на вечер в дом Хаменеи.

Насралла, Мугние и полевые командиры, находившиеся на фронте с Израилем, в формах и кефиях и выглядевшие, как иранские бойцы на фронте, вошли в большой зал, в котором проводились молитвы под председательством Хаменеи.

Когда молитва закончилась, он повернулся, чтобы благословить гостей. Он попросил своих сопровождающих отойти в сторону и повернулся к Насралле: «Я готов выслушать тебя». В этот момент один из командиров Хезболлы подошел к Хаменеи и поцеловал его руку.

Эмоции были такими сильными и глубокими, что некоторые сильные полевые командиры заплакали, другие — не смогли стоять на ногах. Они медленно подошли к Хаменеи; один — поцеловал его руку, но, когда он наклонился, чтобы поцеловать ноги Хаменеи, лидер Ирана не позволил ему. Он отстранился и попросил Насраллу усадить их и успокоить, чтобы можно было с ними поговорить.

Хаменеи делал заявления на персидском языке, а Насралла переводил их на арабский. «Вы победите, победа ближе, чем люди думают». Поскольку Насралла сказал, что маловероятно, чтобы Израиль отступил при таких обстоятельствах, он показал на него и добавил: «Каждый из вас увидит победу своими глазами, вы победите».

В мае 2000 года Израиль, без каких-либо условий, вышел из Ливана к международной границе. Это был первый случай, когда Израиль ушел с арабской территории под огнем и без соглашения о прекращении огня или каких-либо дипломатических договоренностей.

Хасан Насралла стал национальным героем Ливана, арабского и исламского мира. Его стали воспринимать как преемника Гамаля Абдель Насера и Саладина. В Тегеране Насраллу приняли как героя ислама. Имам улыбался ему. Военные командиры Хезболлы во главе с Имадом Мугние, сопровождавшие Насраллу в начале 2000 года, стали символами победы ислама над Израилем.

На кадрах, переданных пропагандистскими агентствами Хезболлы, запечатлено бегство израильских сил и колонны семей военнослужащих армии Южного Ливана, которые столпились у пограничного забора и просили въехать в Израиль.

Флаги Хезболлы были вывешены по всему Южному Ливану. Хотя Израиль отошел к международной границе, Хезболла не признала новую линию, потому что Израиль сохранил за собой территорию фермы Шебаа, которая находилась под суверенитетом Сирии. Этот район оставался спорным и служил предлогом для продолжения джихада против Израиля. Через несколько месяцев после ухода Израиля, Насралла поехал на встречу с Хаменеи в Тегеран. Насралла отметил, что иранские лидеры очень довольны победой. «Мы говорили о будущем, и Хаменеи сказал мне, что Израилю осталось просуществовать 25 лет».

Насралла очень серьезно отнесся к этим словам и попытался дать смехотворное обоснование, стоящее за ними.

В октябре 2000 года Хезболла похитила трех израильских солдат, патрулировавших забор безопасности вдоль ливанской границы. Насралла ждал ответа Израиля, который не заставил себя ждать, но вскоре был удивлен его слабостью. По его мнению, ответ Израиля не имел никакого отношения к резким угрозам и предупреждениям, которые его лидеры высказывали до и после вывода войск. Насралла укрепился в своей вере в то, что израильское общество создано из паутины, и что его лидеры находятся в состоянии шока. Он с изумлением слушал голоса в Израиле, говорящие: «Сила — в сдерживании». Он с удивлением тер глаза, видя, как израильских солдат забрасывают камнями через забор, а они укрываются в специальных клетках, предназначенных для их защиты.

Али Хаменеи позволил Хезболле сделать еще один шаг, когда он одобрил ее присоединение к новому ливанскому правительству, сформированному после ухода сирийских войск из Ливана после убийства Харири в 2005 году.

Хезболла направила двух министров для работы в новом правительстве, в первую очередь для защиты своей военной силы; она оставалась единственной партией в Ливане, имевшей собственную армию. Хезболла использовала политические правила игры, чтобы захватить контроль над государственными учреждениями Ливана, и Ливан превратился в несостоявшееся государство, в котором Иран заменил Сирию в качестве арбитра судьбы страны.

12 июля 2006 года, Хезболла осуществила второе успешное похищение, захватив на этот раз двух израильских солдат. Мугние лично спланировал операцию и руководил ею.

Насралла ожидал ответа Израиля, аналогичного тому, который был в октябре 2000 года.

Однако на этот раз израильский ответ был другого масштаба. В первые полчаса войны, которую развязал Израиль, его самолеты ВВС уничтожили запасы ракет дальнего радиуса действия Хезболлы, лишив ее возможности наносить удары глубоко в пределах Израиля.

Хезболла сохранила ракеты средней и малой дальности, которые она выпустила по внутреннему фронту Израиля. Впервые цели были поражены в Хайфе и других городах северного Израиля. Хезболла нацелила ракеты на стратегические цели в Хайфском заливе. Они промахнулись, но в других местах унесли жизни и причинили имущественный ущерб.

Израиль отреагировал с большой силой и разрушил штаб-квартиру Хезболлы в Дахие, ее социальные учреждения, а также дом и офисы ливанского аятоллы Мохаммада Хусейна Фадлаллаха, близкого соратника лидера Хезболлы.

Насралла был удивлен и заявил с редким сожалением: «Если бы я знал, какой будет реакция Израиля, я бы не похитил двух солдат».

Но его обнадежило то, что иранский лидер остался с ним. В первый день войны Хаменеи заявил о своей поддержке Хезболлы и подчеркнул необходимость сопротивляться Израилю и бороться с ним.

Насралла отверг условия, которые Израиль выдвинул для прекращения огня: освобождение двух похищенных солдат, разоружение и превращение Хезболлы в одну, и только политическую партию, а также размещение международных сил на границе с Израилем.

Касем Сулеймани приехал в Ливан, чтобы помочь справиться с войной. Поскольку Бейрут и пути к нему находились под бомбардировкой, а Израиль разрушил мосты и дороги, ведущие к ливанской столице, Насралла пытался убедить его остаться в Дамаске.

Имад Мугние отправился в Дамаск и привел командующего силами Кудса в Дахие. Во время войны Сулеймани оставался в непосредственной близости к Насралле и Мугние.

Все трое вели войну из общей оперативной комнаты, местонахождение которой Израилю не удалось установить.

Присутствие Сулеймани, как рассказал Насралла, сыграло поддерживающую, моральную, духовную и психологическую роль. В первую неделю боев Сулеймани покинул Бейрут, чтобы встретиться с Хаменеи в Иране. Имам созвал в Мешхед все высшее руководство Ирана для консультации, на которой присутствовали бывшие и нынешние министры обороны, а также все бывшие и нынешние командиры Революционной гвардии.

Сулеймани из первых уст рассказал о ходе войны: «Мой отчет был печальным и горьким», — сказал он и подчеркнул, что его оценка не отражает никакой надежды на победу Хезболлы. «Война была другой — это была война технологий и точности. Цели были выбраны точно, и цель заключалась в том, чтобы атаковать не только Хезболлу, но и все шиитское сообщество», — прокомментировал Сулеймани.

После него заговорил Хаменеи. Он сказал, что отчет Сулеймани был правдой, и что война действительно была тяжелой, и сравнил его с Битвой у Траншеи (Хандак), также известной как Битва Конфедератов (627 г. н.э.). Он описал положение мусульман и отряда пророка Мухаммеда в битве, а также дух бойцов, и в заключение сказал, что он верит, что победа в этой войне в Ливане будет похожа на победу в битве у траншеи.

«Я был напуган, — признал Сулеймани. Слова Хаменеи не совпадали с военной ситуацией на местах, и Сулеймани был обеспокоен. Хаменеи составил письмо Насралле, и Сулеймани попросили доставить его в Бейрут. В своем письме лидер Ирана подробно рассказал, как он оценивает войну и, что более важно, ее результаты.

Сообщение Хаменеи включало иранское оправдание похищения двух израильских солдат, что было очень важно для Насраллы, который подвергся резкой критике за это. Хаменеи назвал похищение «скрытым божественным благословением», поскольку оно предотвратило внезапное нападение на Хезболлу. Хаменеи ожидал, что война будет очень досадной, разочаровывающей и угрожающей существованию Хезболлы. Тем не менее, он потребовал от Насраллы терпения, потому что к концу войны «вы одержите победу и станете региональной державой до такой степени, что никакая другая сила не сможет противостоять вам».

Насралла был настроен скептически. Он сказал Сулеймани, что выживание в войне будет его большим достижением. В ходе войны Насралла, Мугние и Сулеймани переходили с места на место, опасаясь израильского удара. Насралла снял халат и тюрбан и пошел в спортивном костюме. Тем не менее, по терминологии Хезболлы, Вторая ливанская война была «насер илахи кабир» — великой божественной победой. Она велась при «божественном вмешательстве», со множеством чудес, и шиитские имамы и ангелы играли в этом активную роль, поддерживая бойцов джихада и побеждая врага.

После 33 дней боев было объявлено о прекращении огня, и Насралла объявил божественную победу; он пережил войну.

В Израиле была создана государственная следственная комиссия для изучения хода войны, и в обществе сложилось мнение, что военные и руководство потерпели поражение. Указующий перст был направлен на премьер-министра Эхуда Ольмерта, министра обороны Амира Переца и начальника штаба Дана Халуца — все трое новички в своих должностях, когда началась война.

Начальник штаба Хезболлы Имад Мугние, который теперь считался главнокомандующим обеих побед — вывода войск 2000 года и войны 2006 года, не почивал на лаврах.

Вскоре после окончания войны он создал группы для анализа развития войны, изучения уроков войны и подготовки к следующей войне.

Основные выводы были сосредоточены на необходимости использования того, что Хезболла считала слабым местом Израиля, а именно — гражданского фронта. Это потребовало обновления и усиления ракетного арсенала, чтобы поражать стратегические цели глубоко внутри Израиля и раскалывать израильское общество изнутри.

В свете этого вывода, наряду с пониманием того, что сухопутные силы Хезболлы работали удовлетворительно, было решено сформировать дополнительные элитные подразделения, оснащенные современным оружием, которые имели бы как оборонительные, так и наступательные возможности. Таким образом, был создан специальный отряд, который, в конечном итоге, получил название Радван (оперативный псевдоним Мугние). Он был создан из элитных подразделений и насчитывал около 5000 тщательно отобранных бойцов, которые были отправлены для тренировки коммандос в Иран.

Касем Сулеймани, который провел все время войны в Ливане и ежедневно отчитывался перед Хаменеи, получил одобрение в Иране за свою роль в «божественной победе» Хезболлы.

Теперь он отвечал за возобновление поставок ракет Хезболле, включая заполнение складских помещений ракетами большой дальности.

Он видел острую необходимость окружить Израиль с севера и юга ракетными батареями, которые позволили бы Хезболле и палестинским организациям в Газе, особенно палестинскому Исламскому джихаду, нанести удар по внутреннему фронту Израиля.

С военной точки зрения Сулеймани, Вторая ливанская война изменила израильскую стратегию, которую Давид Бен-Гурион разработал с самого начала, и которая основывалась на упреждающем нападении, а также на нападении и ведении войны на территории противника. Теперь, по его мнению, это было заменено на оборонительную стратегию.

В феврале 2008 года Хезболле был нанесен серьезный удар. В ходе совместной операции, которую приписывали Израилю и США, Имад Мугние был убит в Дамаске. Он был в процессе изучения уроков Второй ливанской войны.

За несколько минут до своего убийства, он расстался с Сулеймани, вместе с которым он встречался с Рамаданом Абдуллой Шалахом, лидером Палестинского исламского джихада, и планировал продолжение вооруженной борьбы против Израиля из сектора Газа.

Ни один из актеров не взял на себя ответственность за убийство. Однако высокопоставленные чиновники разведки и шпионажа, а также жаждущие славы политики в Израиле информировали знакомых журналистов об очень секретных оперативных деталях. Каждый хотел своего момента славы.

Убийство Мугние подсказало Насралле, что ему необходимо немедленно изменить свой образ действий, спрятаться и открыть магазин в бункере, из которого он угрожал в своих телевизионных выступлениях, что отомстит Израилю любым возможным способом.

Удар был действительно очень серьезным, как для Насраллы, который знал Мугние с 1982 года, так и для Хезболлы как организации, которая, скорее всего, до сих пор не оправилась. После своей смерти, Имад Мугние стал символом шиитского героизма и сравнивался с военачальниками, сражавшимися вместе с пророком Мухаммедом, с имамом Али и его сыном имамом Хусейном.

После убийства не появилось ни одного человека, сопоставимого с ним по профилю и способностям, который мог бы заменить Имада Мугние. Оперативному аппарату Хезболлы за границей удалось осуществить несколько атак против израильских целей за пределами Израиля (в Таиланде, Индии и Болгарии), но они не имели оперативных масштабов Мугние.

Сам Мустафа Бадреддин, преемник Мугние, был убит в мае 2016 года, недалеко от аэропорта в Дамаске, когда был командиром сил Хезболлы в Сирии. Хасан Насралла обвинил суннитских повстанцев в убийстве, но обстоятельства смерти Бадреддина остаются неясными по сей день.

Тогдашний начальник штаба Израиля генерал-лейтенант Гади Эйзенкот повернул указующий перст в неожиданном направлении, когда подтвердил сообщения о том, что Бадреддин был убит Сулеймани с одобрения Насраллы. В аналогичных сообщениях утверждалось, что спусковой крючок оружия, убившего Бадреддина, нажал Ибрагим Хусейн Джизани («Набиль»), который возглавлял службу личной безопасности Насраллы.

По другим сообщениям, командующий силами Хезболлы в Сирии отказался слушаться приказов командующего иранскими силами Кудс.

Сулеймани потребовал увеличения числа боевиков Хезболлы в Сирии. Это, наряду с покровительственным отношением к боевикам Хезболлы со стороны иранских командиров, которые не всегда находились на поле боя, вызвало негодование.

Тяжелые потери Хезболлы в Сирии, которые достигли пика (в 2013-2019 годах), когда погибло около 2000 человек, включая командиров из поколения основателей группы, и около 8000 раненых, вызвали гнев шиитского сообщества, которое еще больше разжигалось главным противником Хезболлы, Субхи аль-Туфаили — одним из основателей организации, постановившим, что убитый в Сирии не считается шахидом, потому что он не сражался и не был убит в джихаде против Израиля. Кроме того, он постановил, что борьба против мусульман в Сирии является нарушением закона шариата.

Нет сомнений в том, что годы кампании в Сирии, несмотря на тяжелые потери, оказали формирующее влияние на боеспособность Хезболлы и вселили в нее уверенность в ее военных возможностях.

В начале 2011 года, во время восстания в Сирии, Хезболла разработала оперативный план завоевания Галилеи.

Миссия была поручена силам Радвана, которые начали подготовку к тому, чтобы в случае войны с Израилем они могли пересечь границу и захватить контроль над заселенными территориями в Израиле. Около 5000 бойцов Радвана были отправлены в Иран для прохождения тренировок под руководством иранских инструкторов.

Согласно источнику, близкому к Хезболле, в Хезболле были сформированы пять батальонов по тысяче бойцов в каждом, и каждому батальону была выделена определенная территория на севере Израиля.

Каждый батальон изучал и знакомился с особыми топографическими условиями района, за который он отвечал, и обучался его захвату.

Хотя война в Сирии прервала интерес к этому плану, она также, как уже отмечалось, позволила силам Радвана накопить очень ценный боевой опыт для будущего. План Хизбаллы по завоеванию Галилеи не был отменен из-за кампании в Сирии. Напротив, Насралла несколько раз повторял свои угрозы захватить Галилею, если и когда разразится война с Израилем. Хезболла также вложила большие инженерные усилия в рытье туннелей из Ливана в Израиль.

В декабре 2018 года Израиль обнаружил шесть таких туннелей. Генерал-лейтенант Эйзенкот отметил, что Хезболла разработала «грандиозный план» внезапного подземного проникновения 5000 боевиков на территорию Израиля под шквалом огня. Эйзенкот сообщил, что Израиль знал о плане Хезболлы еще в 2014 году. Все шесть туннелей были взорваны, и Хезболла потеряла важный оперативный потенциал.

Однако Насралла не откладывал в долгий ящик свой план по захвату контроля над частями Галилеи в следующей войне. Война в Сирии показала степень причастности Ирана к передаче Хезболле стратегического оружия, отчасти меняющего правила игры. Большая часть усилий Ирана заключалась в передаче Хезболле ракет большой дальности и развитию их высокоточного потенциала.

Сначала заводы по производству высокоточных ракет были построены в Сирии, но они были обнаружены и взорваны Израилем, а поэтому — перемещены в Ливан, где также вскоре были обнаружены.

Израиль ясно дал понять, что считает производство Хезболлой высокоточных ракет красной линией и не позволит ни производить, ни передавать такие ракеты Хезболле.

В августе 2019 года два беспилотника проникли в самое сердце Хезболлы, район Дахие в Бейруте. Задача состояла в том, чтобы нанести удар по важному компоненту проекта высокоточных ракет.

Согласно лондонской Times, «объект-мишень использовался для складирования высокотехнологичного промышленного планетарного миксера — компонента топлива для высокоточных ракет». Беспилотники идентифицировали объект и уничтожили его.

В июле 2020 года газета «Джерузалем пост» сообщила, что у Хезболлы есть, как минимум, 28 ракетных пусковых площадок в густонаселенных районах Бейрута, находящихся под ее контролем. К ним относятся частные дома, медицинские центры, промышленные зоны и офисы. Эти объекты занимаются запуском, хранением и производством ракет средней дальности Fateh-110 и являются частью проекта высокоточных ракет Хезболлы. Считается, что Хезболла имеет 600 ракет Fateh-110 с дальностью действия до 300 километров, в том числе, более совершенные ракеты модели Zulfiqar с дальностью действия до 700 километров.

В целом, Хезболла, как полагают, имеет 130 000 ракет и ракетных снарядов с дальностью от 10 до 500 километров, которые также рассредоточены в южном Ливане и долине Бекаа в бункерах, которые находятся рядом со школами, клиниками, больницами, футбольными полями, а также — посольством Ирана в Бейруте. и министерством обороны Ливана.

В настоящее время борьба между Хезболлой и Израилем идет полным ходом. Хезболла с помощью Ирана работает над созданием средств дальнего действия, которые позволят ей точно поразить цели в тылу Израиля, а Израиль полон решимости помешать Хезболле получить такие средства.

Хотя обе стороны хотят избежать войны, конфликт между ними может выйти из-под контроля, если одна из сторон совершит просчет.

Тем временем, Хезболла наращивает возможности использовать также спецназ для захвата земель в Галилее.

Это знаменует собой фундаментальное изменение в подходе Хезболлы к войне, которая до сих пор в основном создавала средства сдерживания и защиты, а теперь также интенсивно борется за наступление и перенос следующей войны на территорию Израиля.