«Все без исключения должны вернуться домой»

Авигдор Либерман на прошлой неделе стал «горячим именем» на политической арене. Все началось с расследований в отношении премьер-министра Нетаньяху, который отправил председателя ШАС Арье Дери на переговоры с председателем партии «Исраэль Бейтену», продолжилось отказом в контактах со стороны бывшего министра обороны, который заявил, что в течение 60 дней никто не предлагал ему войти в правительство, где он потребовал одно – место в военном кабинете, где принимаются решения. На десерт он написал во вторник вечером в Twitter’e, что «всё руководство должно отправиться домой на следующий день», – это заявление он повторяет без колебаний даже в интервью, которое дал на этой неделе.

«Все без исключения должны вернуться домой. Всё руководство. Все, кто причастен к этой неудаче. Начиная с Нетаньяху, который проработал здесь почти все последние годы в качестве премьер-министра, и далее. На следующий день после войны никто из них не может оставаться на своем посту».

Включая Бени Ганца и Гади Айзенкота?

«Конечно. Они являются неотъемлемой частью концепции и упущения, которые привели к созданию «черной субботе». Чем больше мы видим публикаций, число которых увеличивается за последние несколько недель, количество предупреждений, все ранние признаки – и полное игнорирование наших систем, мы понимаем, насколько глубока ошибка. Несколько месяцев назад они транслировали свои программы по телевидению, а мы просто проигнорировали это. За пять дней до начала войны АМАН и начальник штаба говорят премьер-министру, что ХАМАС сдерживается и не движется в направлении войны – и это когда за две недели до нападения всё время были беспорядки на заборе. Они осмотрели нас, увидели, как мы реагируем, и поняли, что их ужасающий план можно осуществить».

Беспорядки на заборе за несколько недель до войны не были секретом. Почему мы не увидели никакой реакции на эти беспорядки?

«Потому что это был явный приказ, который получили солдаты на местах. Мы отдали им приказ не открывать ответный огонь, чтобы не давать повода для беспорядков. Они решили в очередной раз «купить молчание» у террористической организации, расширив квоты для рабочих, которые въедут в Израиль, и увеличить их число с 17 тысяч до 30 тысяч в январе. Когда Синвар увидел это, он понял, что мы устали и пресытились, что мы не настороже. После беспорядков я встретился с главой регионального Совета Эшколь, Гади Яркони. Я спросил его, приходил ли кто-нибудь из правительства посмотреть ситуацию на местах, и он сказал мне, что они не только не пришли посмотреть, но даже не удосужились взять трубку. Тем временем я был там со своей командой, и мы видим, как легко было бы им проникнуть, если бы они просто захотели. Сказать, что это – «надпись была на стене», значит не учитывать то, что произошло на самом деле».

«Эта концепция взорвалась нам в лицо»

Либерман не просто злится. Он был одним из тех, кто годами предупреждал именно о событиях 7 октября. Уже в декабре 2016 года он положил на стол Нетаньяху документ, в котором подробно описывает планы Синвара вторгнуться на территорию Израиля и устроить ужасную резню, которую мы видели два месяца назад. Его предупреждение было полностью проигнорировано теми, кто возглавлял систему в то время: Нетаньяху в качестве премьер-министра, Гади Айзенкот в качестве руководителя аппарата и Херци Ха-Леви в качестве главы ЦАХАЛ.

«В этом документе подробно описывалось, что произойдет. Дело не в том, что я был пророком или что мне была предоставлена ​​информация, отличная от той, что была у них. Мы видели точно такие же документы и одни и те же материалы. На мой взгляд, все эти данные должны были привести только к одному выводу. И они, Нетаньяху, Айзенкот и Херци Халеви, позаботились о том, чтобы махнуть рукой, – в том числе на дискуссии в кабинете министров, которую я требовал провести».

И теперь вся эта троица вместе с Бени Ганцем и Йоавом Галантом руководит войной в военном кабинете. Вы доверяете им принимать решения?

«Я им не доверяю. Именно поэтому для входа в чрезвычайное правительство я требовал только одно: места в военном кабинете. В отличие от «Ха-Махане ха-Мамлахти», «Исраэль Бейтену» не имел желания создавать коалиционное соглашение или «занимать позиции». Все, что мы хотели, это иметь свой голос, чтобы тот, кто представляет точку зрения, отличную от той, которая существует в военном кабинете, был в том месте, которое принимает решения. Но Нетаньяху и другие члены там не готовы дать место другим взгляды, те, кто заранее предупредил и осознал, что должно было произойти».

В конце концов, не только Вы, но и Смотрич и Бен-Гвир уже являются членами кабинета политической безопасности, и вас всех уже много лет предупреждают именно о таких планах, но никого из вас там нет.

«Верно. И именно это показывает, что это не просто каприз против конкретно меня, а против той позиции, которую я и они представляем. Другая концепция, та, которая думает иначе и не погружена глубоко в ту концепцию, которая взорвалась нам в лицо. Они хотят принимать единогласные решения. Проблема в том, что эти решения принимаются людьми, которые до сих пор думают точно так же, как тогда, когда этот образ мысли привел нас к этой катастрофе».

Когда видишь имена павших в боях внутри сектора Газы, трудно не заметить, что значительная их часть происходит из тех секторов, которые вы, Смотрич и Бен-Гвир представляете. На ваш взгляд, не вредит ли этот факт доверию, которое солдаты на местах оказывают решениям военного кабинета?

«Я думаю, что после событий «черной субботы» нам следует прекратить секторальный дискурс, особенно в отношении безопасности государства. Террористы из ХАМАС убивали всех, не делая различия на светские, религиозные, ультраортодоксальные, русские, ашкенази, мизрахим или любое другое секторальное разделение. Они хотят видеть нас всех мертвыми. По своему содержанию идеологические споры важны, но в любом экзистенциальном вопросе безопасности действительно не имеет значения, из какого сектора мы родом. Важно то, что чтобы другие мнения были услышаны в местах принятия решений».

Разочарование и претензии, которые Либерман выражает во время интервью, разочарование, которое он уже несколько раз выражал публично с начала войны, сформировались в часы «черной субботы».

В ходе разговора он описывает, как осознал масштабы событий, в которых оказался Израиль, в то время как трудные видео поступали из близлежащих поселений.

«Этот Шаббат нельзя забыть. Военный секретарь премьер-министра говорит, что Нетаньяху разбудили и первому сообщили о вторжении в 6:29 утра. В половине седьмого мне позвонил мой представитель Асеф и сообщил, что происходит что-то серьезное…».

Что Вы чувствовали в этот момент?

«Не слишком много. Все было довольно расплывчато. Мы уже поняли, что на большей части страны шла массовая стрельба. Постепенно появлялись все новые и новые подробности, и я начал собирать картину воедино. Было ясно, что мы находимся в событие другого масштаба. Через полтора часа после начала события, когда приходят фотографии террористов в Сдероте, картина полностью завершена, и я говорю себе, что это именно то, о чем я говорил».

Были ли Вы удивлены тем, что сценарий, о котором Вы только что предупреждали, наконец-то сбылся?

«Я не удивился. Это должен был понять каждый человек с глазами на лице. Фактически единственная ошибка в документе заключалась в том, что я написал, что ХАМАС осуществит свой план к концу 2022 года, и он выполнил его в конец 2023 года. В свою защиту скажу, что я не предсказывал, что будет коронавирус, которая закроет мир, включая террористические организации, на целый год. Кроме того, я точно знал, что они планируют, потому что на протяжении многих лет они рассказывали нам, каковы были их планы».

Удивление, которое ХАМАС «преподнес» Израилю в «черную субботу», уже давно сравнивают с упущением войны Судного дня и удивлением, которое сирийцы и египтяне «преподнесли» ЦАХАЛ в те дни. Поэтому, естественно, и наряду с тем, что оба упущения имели место в то же время в календаре сделано много сравнений между войнами.

Однако данные не показывают войну «Железных мечей» в каком-то положительном свете. Самое разительное отличие состоит в том, что в то время как в Войне Судного дня после 19 дней Израиль практически завоевали Египет и Сирию, и если бы не требование США, израильские танки разъезжали бы по улицам Каира и Дамаска, то война «Железных Мечей» идёт уже больше двух месяцев, а Израиль так и не завоевал всей Газы. Израиль не смог даже герметично очистить северную полосу, а ХАМАС до сих пор имеет там центры контроля.

«В тот момент, когда мы увидим, что ХАМАС может, даже спустя два месяца, продолжать обстреливать центр страны и Иерусалим, что требует больших возможностей, это будет признаком того, что мы на самом деле не смогли выполнить задачу даже на севере от сектора Газы. Это очень тревожная вещь».

В чем причина того, что ЦАХАЛ до сих пор не смог завоевать сектор?

«На мой взгляд, основная причина – отсутствие руководства, как военного, так и политического. Как я уже говорил ранее, там сидят люди, которые думают, что дело можно уладить с помощью таких-то сделок. Это люди, которые считали, что ХАМАС сменил шкуру, потому что это – руководящий орган, который несет ответственность за жителей сектора Газы. И тот, кто возглавляет концепцию, согласно которой можно купить молчание террористической организации, – это Нетаньяху, которого годами не интересовался ничем иным, кроме как укрепить свою власть. Это единственное, что имеет для него значение».

Это жесткое заявление!

«И это тоже правда. Я знаю Нетаньяху уже 30 лет. Я работал с ним рука об руку на протяжении многих лет. Уже в свой первый срок он проявлял признаки такого поведения. На момент сделки с Джибрилем Нетаньяху был послом в ООН. В те дни он, еще будучи государственным служащим, отправил резкое письмо Ицхаку Шамиру, тогдашнему министру иностранных дел, в котором заявил, что это – ужасная сделка и он готов бороться с ней на своем посту. Почти 30 лет спустя он заключил «сделку Шалита», которая в десять раз хуже сделки Джибриля. Эта сделка создала инфраструктуру ХАМАС и превратила его в монстра. Это не только освобождение Синвара, но и освобождение всех членов системы ХАМАС. И почему Нетаньяху сделал это, хотя официально он против таких сделок? Просто потому, что его волнует только то, как к нему относится общественность и как это служит продлению его срока. Недаром единственными тремя министрами, которые не поддержали это предложение, были Буги Яалон, Узи Ландау и я».

Дери просто зашёл поздороваться

Либерман был рядом с Нетаньяху в течение многих лет. На самом деле, очень немногие политики сотрудничают с Нетаньяху более тесно, чем Либерман, даже после событий последних нескольких лет, когда они оба оказались по разные стороны политической арены. Последние два события, которые он перечислил, также являются, по его мнению, наиболее драматичными.

«На произошло что-то очень серьезное. Министры кабинета хотели возглавить движение по свержению режима ХАМАС. Против этого был Нетаньяху. Он созвал заседание кабинета министров, на котором была представлена ​​знаменитая презентация, целью которой было представить издержки оккупации сектора. Но мы все без исключения впервые увидели презентацию в статье Уди Сегала. Единственным, у кого презентация была заранее, был Нетаньяху», — вспоминает он.

Второе событие – это стрельба из сектора Газы по Израилю, которая привела к его выходу из коалиции.

«Это было 13 ноября 2018 года, в разгар раунда, в ходе которого ХАМАС выпустил 500 ракет по всему Израилю и вывел из строя половину его. Я потребовал принять меры, которые развалили бы ХАМАС и нанесли бы серьезный ущерб Синвару. Но Нетаньяху не только возглавил совершенно другое предложение, но также увеличил и создал механизм передачи ХАМАС чемоданов с деньгами. Это был момент, когда я больше не мог этого терпеть. Я сказал ему, что это – капитуляция перед терроризмом, и я не могу сидеть в таком правительстве. Через день я подал в отставку».

А может быть сюда к понятиям добавляется что-то типа плохого строительства армии, чрезмерной зависимости от технологий, разведки и ВВС?

«Не должно быть ни малейшего сомнения ни на мгновение. На следующий день нам придется провести серьезную переоценку ценностей. Ясно, что здесь была ошибочная конструкция, и ясно, что мы должны ее исправить. Это один из наших основных задач после войны».

И в свете этих цифр и продолжения войны, Вы боитесь, что мы не выполним задачу?

«Существует страх, что наши политические песочные часы на исходе. Это то, что Блинкен сказал во время своего визита в начале этой недели, и это то, на что намекнул ему вице-президент Харрис в Дубае. У нас нет неограниченного международного кредита. Я считаю, что у нас есть две или даже три недели, чтобы закончить войну. Именно поэтому мы видим в последние дни, что ЦАХАЛ увеличивает интенсивность своих атак на юге сектора Газы, потому что он также понимает, что мы приближаемся к концу», — оценивает он.

Несмотря на углубление в вопросы безопасности, на этой неделе сложно игнорировать множество политических подсказок, окружавших Либермана, главным из которых является разговор с Дери, который раньше был его близким другом, но вот уже несколько лет наблюдается резкий разрыв между ними.

«Это название появилось из ничего. На самом деле я получил сообщение на свой мобильный телефон и начал его читать. Внезапно Одед Порер (номер 2 в НДИ, — АМ) толкает меня локтем и говорит, что у меня гость. Гостем была Дери. Могу ли я не поздороваться с ним, когда он подойдет ко мне? Все мероприятие заняло меньше минуты, но попало в заголовки газет. Вы знаете, как это работает. Оттуда очень легко взять короткое видео и превратить его в раздутые заголовки. Вот это событие».

И все же трудно не увидеть сближения между вами и ультраортодоксами.

«Вспомните, где мы были за два дня до начала войны. Спор здесь шел по поводу попытки Нетаньяху взять на себя управление судом и избирательной комиссией, а также религиозными и государственными законами. С началом войны эти вопросы были полностью исключены из обсуждения. В обозримом будущем все, чем мы будем заниматься, – это укрепление безопасности Государства Израиль и восстановление экономики. Это не те вопросы, по которым мы и ультраортодоксы расходимся во мнениях», — намекает он.

Несмотря на свой тон голоса, который может звучать пессимистично, Либерман на самом деле сохраняет осторожный оптимизм: «Я верю, что, в конце концов, мы победим, потому что у нас нет другого выбора, кроме как победить. Шагом будет пойти на выборы. Нетаньяху все равно попытается захватить средства, но общественность ожидает, что мы пойдем на выборы и выскажем свое мнение по вопросу о том, кто должен управлять страной после дефолта».

www.7kanal.co.il/news/257459