Харбинский Сион

03/04/2019. 09:32:37

В истории евреев Дальнего Востока первой половины ХХ века, до предела насыщенной драматическими событиями — войнами, социальными потрясениями, — Авраам Кауфман сыграл исключительную по своему значению роль. Он был руководителем еврейства Харбина в годы его расцвета и защитником — в самых тяжёлых ситуациях

Михаил РИНСКИЙ

Использованы фотографии из архива Ассоциации «Игуд йоцей Син» и семьи Кауфман

ГЛУБОКИЕ КОРНИ

В конце XIX века располагавшийся в тридцати верстах от железной дороги местечковый городок Мглин Черниговской губернии был небольшим и скромным населенным пунктом: две тысячи евреев составляли большинство его населения. Зажиточная хасидская семья Кауфманов, владельцев крупного пенькового дела, была одной из самых уважаемых и в городских, и в помещичьих кругах.

В большой патриархальной семье Шнеура-Залмана Кауфмана предметом особой гордости было то, что сын Иосиф женился на красавице Софье, которая была из семьи прямых потомков «Алтер Ребе» — Раби Шнеура-Залмана бар-Баруха из Ляд, выдающегося каббалиста, автора основополагающей книги этого учения «Тания», основателя хасидского движения ХАБАД. Естественно, и сами молодые гордились такими предками, свято соблюдая традиции хасидизма.

Абрам (Авраам), родившийся в 1886 году, был вторым сыном в семье (первым был брат Борис). Затем родилась дочь Зина.

В 1891 году Иосиф с Софьей и тремя детьми переехали в Пермь, один из разрешённых для евреев за чертой оседлости и перспективных для купечества городов. Тогда в Перми насчитывалось 45 тысяч жителей, в том числе тысяча евреев. Иосиф открыл здесь большой оптовый склад мануфактуры. Через четыре года в семье добавился сын Семён.

В суровом уральском климате евреи быстро приспосабливались к местным условиям, и в то же время сохраняли свои национальные обычаи, общинные связи. Ещё в 1886 году здесь была построена первая деревянная синагога, в 1903-м — каменная. Семейным и внутриобщинным языком оставался идиш.

Как и братья, Авраам начинал учёбу в хедере. Обучались за столом в квартире меламеда, который, чтобы прокормиться, ещё и выпекал хлеб. Затем была гимназия, куда евреев принимали, соблюдая процентную норму: один на двадцать «гоев». Параллельно продолжали и учебу в хедере, а с четвертого класса тот же меламед приходил к ним домой заниматься с братьями.

Отец был знатоком еврейской литературы — в молодости даже писал стихи на иврите. Отлично знал Талмуд и еврейские законы. Иосиф, начав с участия в палестинофильском движении доктора Лео Пинскера, затем включился в работу сионистского кружка, со временем возглавив его. Часто и сам выступал с докладами на еврейские исторические и сионистские темы. Авраам с юных лет впитал сионистские настроения отца.

Окончив гимназию, он продолжил учёбу в Швейцарии, на медицинском факультете Бернского университета. После революционных событий в России и октябрьских погромов 1905 года политические страсти в еврейской студенческой общине были накалены. Первый шок от многочисленных сообщений о зверствах в кровавых погромах сменился бурным возмущением. В университете был организован цикл платных лекций о бесправии евреев России, в защиту веротерпимости. Все сборы были направлены в фонд помощи жертвам погромов.

В знак протеста против черносотенных акций в те годы Россию покинули и поселились в Швейцарии виднейшие еврейские писатели Шолом-Алейхем, Менделе Мойхер-Сфорим, Бен-Ами, поэт Шауль Черниховский, доктор Иосиф Клаузнер и другие. Общение с этими выдающимися личностями, их пример верности своему народу сыграли важную роль в формировании мировоззрения и сионистском воспитании еврейской студенческой молодёжи.

Кауфман — в числе самых активных: его избирают заместителем председателя Бернского академического ферейна (Союза еврейских студентов). В то время председателем этого Союза был аспирант-химик Женевского университета Хаим Вейцман, будущий президент Израиля.

В 1908 году, получив диплом Бернского университета, доктор Авраам Кауфман приехал к родителям в Пермь и приступил к медицинской практике. За четыре года, как пишет исследователь истории евреев Урала Ирина Антропова, Авраам стал одним из наиболее известных пермских врачей. В то же время он не мог оставаться в стороне от политической борьбы своего народа, в чём стал единомышленником со своим отцом. Авраам, по поручениям признанного руководителя сионистского движения в России тех лет Иехиэля Членова, много ездил по городам Урала и Поволжья, способствуя развёртыванию деятельности местных организаций и сбору средств в фонд покупки земель в Эрец-Исраэль.

В 1911 году в Пермь приехала подруга Авраама по учёбе в Бернском университете и его единомышленница Берта. Родители её жили в бессарабском городке Бричаны. Вместе с Авраамом Берта получила диплом врача. В Перми молодые пошли под хупу. К тому времени у них созрел план начать самостоятельную жизнь — что называется, с чистого листа. Тем более что, воспользовавшись льготами царского правительства, предоставлявшимися переселенцам в зону Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), масса евреев из европейской части Российской империи переезжала в этот богатый, но необжитый край. В 1912 году Авраам и Берта Кауфманы приехали в Харбин, тогдашнюю «столицу» КВЖД.

В СТРОЯЩЕМСЯ ХАРБИНЕ

В ту пору началась новая волна притока евреев в этот город на северо-востоке Китая, основанный русскими в 1898 году как станция на строившейся тогда Китайско-Восточной железной дороге. А первые иудеи начали селиться здесь после заключения в 1897 году договора России с Китаем о строительстве КВЖД. Маньчжурия считалась приграничной зоной, куда евреи не допускались, но без богатых еврейских подрядчиков властям было никак не обойтись. И в 1901 году генерал-губернатор Гродеков согласовывает с Генштабом вопрос о разрешении въезда в Маньчжурию тем евреям, чьё пребывание «будет признано желательным интересам дороги по удостоверению администрации последней».

Уже в 1903 году в Харбине насчитывалось 500 евреев — больше, чем во Владивостоке. Была создана и официально зарегистрирована харбинская еврейская духовная община (ХЕДО), приобретён большой участок для строительства синагоги. Несмотря на запрет, продолжался рост еврейского населения и в период русско-японской войны, усилившийся в связи с волной погромов в европейской части Российской империи. После окончания боевых действий многие из 25 тысяч евреев, принимавших участие в русско-японской войне, остались жить в зоне КВЖД, воспользовавшись разрешением бывшим военнослужащим селиться в любой зоне. Немалое число из них пригласило к себе и родственников.

К 1907 году в Харбине было уже не менее трёх тысяч евреев. Работали общественное училище, бесплатная еврейская столовая; благотворительное общество оказывало помощь двумстам семьям; выдавались беспроцентные ссуды. В 1909-м в новом здании открылась синагога. Общественная библиотека к 1912 году насчитывала 13 тысяч книг. Быстрое всестороннее развитие еврейской общины Харбина стало возможным потому, что зона КВЖД как частного предприятия находилась на особом положении, не подпадая, как все российские города Дальнего Востока, под продолжавшие действовать драконовские ограничения для еврейского населения.

Но еврейская община не в полной мере использовала свои возможности как для внутреннего духовного развития, так и для разностороннего участия в быстро нараставшей в то время политической борьбе еврейского народа во всём мире. Приезд в 1912 году Авраама и Берты Кауфманов заметно оживил общественную жизнь в городе, и, прежде всего, сионистскую деятельность, «пробудил от летаргического сна» харбинских евреев и «ввел их в контакт с внешним миром», как писал современник. Уже в год их приезда создаётся Палестинское общество, ставшее центром сионистской деятельности всего Дальнего Востока. Прекрасный организатор, знаток еврейской истории и литературы, Авраам не только сам читает лекции и пишет статьи, но и вовлекает в активную деятельность других. Он публикует яркие статьи в защиту Бейлиса, вызывая недовольство цензуры, но завоёвывая уважение в общине. Одновременно Авраам и Берта, как врачи, включились в профессиональную деятельность, быстро обрели авторитет и клиентуру.

Время перед Первой мировой войной характеризуется как количественным ростом общины (в том числе за счёт переселения евреев из Сибири и Дальнего Востока), так и ростом доли еврейского капитала в промышленном и торговом развитии Харбина и зоны КВЖД. О роли еврейской общины в жизни города лучше всего говорит то, что в городской думе из 40 гласных 12 были евреями. Это стало возможным также благодаря городской атмосфере, отличавшейся в то время, по словам историка Г.В.Мелихова, «высоким уровнем образования и культуры, широтой взглядов, веротерпимостью, более широким размахом культурной, торговой и предпринимательской деятельности».

С началом Первой мировой войны многочисленное еврейское население местечек черты оседлости было изгнано из прифронтовых районов, и харбинская община включилась в кампанию помощи беженцам. Потом начался массовый исход евреев — в том числе в Америку, причём многие бежали через Китай, и Харбин служил для них перевалочной базой.

С надеждой приветствовали евреи Февральскую революцию 1917 года. А.Кауфман писал, что евреи Харбина встретили ликвидацию самодержавия «не как раскрепощённые рабы, а как свободные сыны еврейского народа, всегда свободной в своей духовной жизни еврейской нации, идущей по историческому пути национального возрождения».

Российские события октября 1917 года сионисты Харбина встретили сдержанно, зато с ликованием — Декларацию Бальфура, сыгравшую важнейшую роль в дальнейшей борьбе за создание еврейского государства в Палестине.

Среди еврейского населения возросла роль сионистских партий, а Авраам стал одним из их авторитетнейших лидеров. В конце 1918 года он был избран заместителем председателя Национального совета евреев Сибири и Урала, возглавлявшегося М.Новомейским. А в 1919 году Кауфман избирается председателем Харбинской еврейской общины. Показателен состав Совета общины, избранного всеобщим прямым и тайным голосованием: из 40 членов Совета — 16 сионистов, 8 бундовцев, 7 — из партии «Поалей-Цион», 4 — из «Цеирей-Цион», 5 — из «Агудат Исраэль».

В Совете шла острая внутриобщинная борьба. Основным противником сионистов во главе с А.Кауфманом был Бунд, прочие социалистические и рабочие партии включились в работу Палестинской комиссии, созданной для реальной помощи возрождению Эрец-Исраэль.

Аврааму приходилось преодолевать оппозицию и в других вопросах. Так, Бунд и «Поалей-Цион» настаивали на приоритете идиша в еврейских школах. Но сионисты в этом вопросе одержали победу в пользу иврита. Одновременно новое руководство общины укрепляло свой авторитет практическими делами. Ещё в 1918 году было открыто новое здание еврейской гимназии. Построили общежитие для беженцев и малоимущих, школу в еврейском пригороде, новую дешёвую и бесплатную столовую. Для финансирования всесторонней социальной и благотворительной работы ввели добровольный прогрессивно-подоходный налог, и в этом вопросе преодолев сопротивление оппозиции. Эти своевременные меры помогли общине выстоять в тяжёлый период гражданской войны в России. Авраам и группа врачей с помощью банкира М.Бунимовича создали медицинское общество «Мишмерес холим» («Охрана здоровья») и организовали бесплатную медицинскую помощь для неимущих и малоимущих, в том числе — бесплатные медикаменты и дополнительное питание для детей.

МЕЖДУ ВОЙНАМИ

Поток еврейских беженцев из России через Китай возрос многократно. Многие оседали в Харбине. В 1919 году здесь было уже свыше 7,5 тысяч евреев. Авраам Кауфман занимался приёмом и помощью евреям-беженцам, оказанием гуманитарной помощи жертвам погромов и приёмом еврейских сирот, чьи родители погибли в антисемитских акциях, голодающим России в 1921 году.

При всех проблемах Авраам не ослабляет работу в пользу еврейской Палестины. В Харбине проходит конференция с участием председателя Национального совета евреев Сибири и одновременно председателя Сибирского бюро сионистов М.А.Новомейского. Приезжает из Лондона в Харбин эмиссар ЦК сионистов И.Коэн, — и организуется сбор средств в пользу палестинских проектов. С 1921 года начинает выходить еженедельник «Еврейский вестник» на русском языке.

Между тем в дружной семье Кауфманов были и свои радости, и свои невзгоды. В 1919 году родился сын Исай, в 1924-м — второй сын Теодор. К сожалению, в 1925 году от заражения крови умерла Берта. Авраам долго и тяжело переживал кончину жены и близкого друга. Пройдёт время, и в 1933-м сыновьям Теодора заменит мать Эсфирь Давыдовна Миндлина, а в семье прибавится её сын — Давид. Эсфирь станет близким другом для Авраама и второй матерью для Исая и Тедди, а Давид для них — настоящим младшим братом. Неоценимую положительную роль в воспитании всех троих сыграют родители Авраама — дед Иосиф и бабушка Софья, которые 1921-м, потеряв всё с приходом большевистской власти, из Перми приехали в Харбин. Здесь они взяли на себя управление Домом престарелых еврейской общины.

И в 1920-е, и в начале 1930-х продолжалось, несмотря на все сложности, развитие еврейских организаций и учреждений. В 1921-м приняло первых учащихся Харбинское общественное коммерческое училище, где Авраам Кауфман вёл уроки еврейской истории. В том же 1921 году открылся дом престарелых, в 1932-м — приют для хроников и душевнобольных. В 1933 году в большом здании начала работать еврейская больница, в которой лечили больных 25 врачей разных специальностей. В ходе и после Гражданской войны десятки тысяч бывших белогвардейцев и членов их семей бежали в зону КВЖД, главным образом в Харбин. Среди них было немало антисемитов. Созданные ими партии и общества профашистского толка терроризировали советских граждан и еврейское население, усиливая свои наглые действия по мере вытеснения Японией Советского Союза из зоны КВЖД. Разнузданный антисемитизм пропагандировался с начала 1930-х годов со страниц газеты Российской фашистской партии «Наш путь» под редакцией К.Родзаевского. Участились хулиганские нападения и похищения людей с целью выкупа.

В этих условиях еврейская община и лично Кауфман многократно выражали протест японским властям, требуя запрета деятельности хулиганских элементов. Одновременно еврейская община приняла меры самообороны. Ещё в мае 1921 года в Харбине состоялся съезд еврейской молодёжи и была создана организация «Геховер» для подготовки молодёжи к нелёгким условиям жизни в Палестине. В 1929-м была создана секция всемирной молодёжной полувоенной организации «Брит Йосеф Трумпельдор» (БЕЙТАР), где молодёжь проходила духовную, военно-спортивную и профессиональную подготовку, изучала иврит для будущей палестинской жизни и обороны, и одновременно членам «Бейтара» и другого созданного общества — «Маккаби» — не раз приходилось давать отпор антисемитам Харбина.

Но, конечно, численное преимущество, да и негласная благосклонность властей и полиции были на стороне фашиствующих молодчиков, и они позволяли себе многое. Харбин потрясло похищение, а затем и зверское убийство в 1933 году Семёна Каспе, сына крупного предпринимателя, молодого музыканта и, между прочим, французского подданного. Хотя нацисты признались в преступлении и убийцам был вынесен суровый приговор, все они в результате вышли «сухими из воды».

В апреле 1934 года, после прихода к власти в Германии нацистов, в знак протеста против травли и убийств евреев этой страны в синагоге Харбина состоялось грандиозный митинг, в противовес трусливому отмежеванию большинства Совета ХЕДО. На митинге в присутствии двух с половиной тысяч евреев с яркой антинацистской речью выступил и А.Кауфман.

Положение общины усложнилось после создания в 1934 году Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ). Хотя еврейская община основные вопросы решала напрямую с китайскими и японскими властями, контакты с БРЭМ были неизбежны.

В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

Весь период японской оккупации Авраам, вынужденный контактировать с властями Японии и марионеточного государства Маньчжоу-го в интересах общины и беженцев, в то же время вёл бескомпромиссную борьбу с антисемитизмом, печатая на страницах «Еврейской жизни» острые статьи, выражая протесты властям. Заключение антикоминтерновского пакта Германии и Японии в 1936 году сказалось на росте антисемитских настроений за счёт нацистской пропаганды и демаршей германских властей. Но, тем не менее, японцы принципиально проводили свою линию, и с 1935 года первые из 20 тысяч европейских евреев прибыли в Шанхай. В 1939 году А.Кауфман прибыл в Токио, где многое сделал для защиты евреев Китая и еврейских беженцев из Европы. И всё-таки ограничения продолжались. В 1940 году закрыли Коммерческое училище, которое окончил Теодор. Старшему сыну Исаю удалось в 1939-м эмигрировать в США.

В декабре 1941 года, когда Япония начала войну против США, десятки евреев были арестованы как шпионы и подвергнуты пыткам и истязаниям. В 1943 году в Шанхае было создано еврейское гетто для европейских беженцев. Закрыли журналы «Еврейская жизнь» и «а-Дегель», одновременно — и русский нацистский журнал «Нация». В то же время основные учреждения еврейской общины продолжали функционировать, обеспечивая интересы еврейского населения Харбина, вплоть до вступления советских войск 17 августа 1945 года…

АРЕСТ, ТЮРЬМА, ЛАГЕРЯ

…А уже 21 августа Кауфман был арестован советскими властями наряду с 250 другими активными административными и общественными деятелями города. Свыше месяца провел за решеткой, в ужасных условиях. И 26 сентября оказался в числе многих, вывезенных в российский лагерь. Работал по специальности, но как заключённый без суда, и лишь в конце 1946 года был переведён в тюрьму Свердловска, где началось продолжительное следствие: от него требовали признания в шпионаже в пользу англичан и японцев.

Затем за Авраама Кауфмана, как, по словам следователей, «вождя сионистов», взялась непосредственно Лубянка. Авраам не отрицал своей сионистской деятельности и исписал сотни листов о всей своей работе, начиная с учёбы в Базеле. Но категорически отрицал какую-либо причастность свою и сионистских организаций к деятельности против СССР. Следователи, целеустремлённо выбивавшие из него то, чего не было, в ярости разрывали написанное. Приговор был вынесен не судом, а так называемым «Особым совещанием» при МГБ день в день через три года после ареста в Харбине. 1 августа 1948 года Авраам Кауфман был приговорён к «вышке» того времени — 25 годам лишения свободы.

Невозможно без содрогания читать книгу доктора Кауфмана «Лагерный врач» о том, что пришлось испытать ему самому и чему он стал свидетелем за долгие годы пребывания в застенках и лагерях Казахстана и Мордовии, из которых его освободили только в сентябре 1956 года, то есть через 11 лет после ареста. Полный произвол следователей, тюремного и лагерного руководства, безнаказанность уголовников-убийц, унизительное полуголодное существование заключённых на долгие сроки без суда и следствия… Большой авторитет и повсеместная востребованность опытного врача в сочетании с умением завоевывать симпатию и уважение людей помогли Аврааму выжить в этой адской обстановке.

Все эти годы Кауфман не имел возможности переписываться с семьёй, и далеко не сразу узнал, благодаря случайным возможностям, что Эсфирь с Тедди в 1950-м (а Давид — несколько раньше) смогли репатриироваться в Израиль. После освобождения Авраам приехал в Москву и навестил сестру, с которой незадолго до выхода из заключения начал переписку через третьих лиц. Но оставаться в Москве, как и ещё в восьми десятках городов Союза, он права не получил. Обратившись в ОВИР, сионист А.Кауфман, несмотря на отсутствие советского гражданства, не получил права выезда в еврейское государство для воссоединения с семьёй. Не смог он также, несмотря на имевшееся разрешение и закон, получить прописку в Подмосковье, а потому вынужден был вернуться в Карагандинскую область Казахстана, в лагерях которой «отбыл» несколько лет. Здесь он приступил к работе врача и, наконец, начал переписку с семьёй.

Приводя в своей книге высказывание У.Черчилля об СССР — «Богатая страна и нищий народ», — Авраам иллюстрирует их описанием убогого быта в Караганде, где не было зубной пасты и трусов, а колбасу можно было купить только с дворового входа магазина.

В Караганде, получив из Израиля от семьи вызов, Авраам подал в ОВИР заявление на выезд. Но там ему заявили, что для продолжения разговора следует иметь советское гражданство или вид на жительство. От получения советского гражданства, памятуя прошлое, Кауфман отказался. Но когда через полгода он получил вид на жительство, оказалось, что вызов из-за границы принимается во внимание только для граждан СССР.

Тогда Авраам избрал другой путь. Сделав фотокопии своего паспорта без гражданства, он послал их заказным авиаписьмом в посольство Израиля в Москве с просьбой о предоставлении ему израильского подданства. После томительного ожидания и контактов с представителями посольства в июле 1958 года Кауфман получил загранпаспорт гражданина Израиля, а в августе подал в ОВИР заявление о выезде. Начальник ОВИРа обещал оформить визу в срок до шести недель, но время это растянулось на два с половиной года. И только в марте 1961-го, проявив невероятную настойчивость, Авраам Кауфман с помощью посольства Израиля вылетел через Вену в Тель-Авив.

* * *

Молодое государство приняло выдающегося сына своего народа с радостью, теплотой и уважением, достойными того неоценимого вклада, который он внёс в приближение его рождения. В Израиле Авраам оказался в окружении своих соратников и учеников, к тому времени уже объединённых Ассоциацией выходцев из Китая — «Игуд йоцей Син». А потом, как писал Теодор Кауфман, сын и верный продолжатель дела Авраама, «на склоне жизни — десять лет счастья, подаренных Судьбой на Родине. Не как пенсионер, не как наблюдатель, а как активный, полезный гражданин страны, врач и общественный деятель».

 

1968 год. Авраам Кауфман на приёме у президента Израиля Залмана Шазара
Авраам Кауфман скончался на 86-м году своей насыщенной жизни, сущностью которой он, как писал его ученик и последователь И.Надель, «отобразил решающую эпоху истории нашего народа, и его биография составляет экстракт жизни целого поколения».

В 1972 году вышел специальный номер «Бюллетеня» в память патриарха общины выходцев из Китая, в котором есть такие строчки: «Ушел… человек, чей жизненный путь был бурной, никогда не прекращающейся борьбой. Борьбой за еврейство, за сионизм, за свободу, за правду, за здоровье, за человека, за жизнь».

Ассоциация «Игуд йоцей Син» продолжила свою работу под руководством Тедди Кауфмана — сына Авраама, а после его кончины — их верного ученика и последователя Йоси Клейна.

«Время евреев» (приложение к израильской газете «Новости недели»)

http://www.isrageo.com/2019/03/04/kaufman3/