Пиар во время чумы: как победить коронавирус без четвертых выборов

Когда я слышу, что третьи выборы мало что изменили, я задумываюсь о том, что само по себе голосование 2 марта действительно не очень повлияло на расстановку сил в кнессете, но количество мандатов у той или иной партии — это далеко не вся жизнь, как внутри страны, так и за ее пределами, а жизнь как раз изменилась довольно заметным образом. Проблем стало не только не меньше, а гораздо больше, и мы уже потеряли полгода, и, судя по всему, намерены продолжать.

Невозможно не обратить внимание, что чрезвычайная, абсолютно уникальная ситуация с формированием правительства в израильских СМИ проходит второй новостью — на первых полосах эпидемия коронавируса, меры по борьбе с ним, сводки о больных и заразившихся из всех стран мира.

Абсолютно понятно, что кроме ущерба здоровью людей, будет также нанесен урон и израильской экономике. Уже страдают предприятия транспорта,

отели, сферы общественного питания, развлечений, медицинского туризма и многие другие. Глава правительства вроде бы пообещал разработать пакет мер по помощи израильскому бизнесу в этих катастрофических обстоятельствах, даже назвал предполагаемую цену вопроса — 10 млрд шекелей. Намерение, безусловно, благое, но на что окажутся способными правительство с ограниченными полномочиями, минфин с уже объявившем об уходе из политики руководителем и Банк Израиля, который, похоже, от тоски из безнадежности даже перестал оповещать нас о размерах дефицита госбюджета, — предположить невозможно.Опять же, как бы ни пострадал от этого коронавируса Иран, нет никаких оснований считать, что эпидемия сколько-нибудь замедлила его ядерную программу — осенью, напомню, руководство военной разведки АМАН и военные эксперты полагали, что до обретения заветного ядерного оружия Ирану необходимо от 12 до 24 месяцев. Если исходить из пессимистического сценария о 12 месяцах, то почти половина из них уже прошла. Сколько времени у нас осталось для решения этой проблемы, посчитать очень нетрудно. Таким образом, на фоне небывалой эпидемии, чудовищного и продолжающего расти дефицита госбюджета, и без пяти минут (простите, месяцев) ядерного Ирана, мы имеем переходное правительство (куда оно второй год переходит?), премьер-министра, который 17 марта обязан явиться в суд, и минимальные шансы на урегулирование наших внутриполитических проблем. Остановиться и задуматься никто даже и не пытается. Пароксизмы взаимной ненависти обуяли не только претендентов на премьерское кресло и их ближайших сподвижников, но и рядовых активистов, которые готовы были бы вцепиться друг другу в глотки, если бы выясняли отношения не в социальных сетях.

Конечно, у всякой борьбы свои законы, но все же хотелось бы также и соблюдения минимальных стандартов логики. Трудно понять руководство Ликуда, которое заявляет о своей сокрушительной победе на выборах 2 марта, и представители которого в то же самое время голосуют в ЦИК против утверждения результатов этих выборов. Странно пытаться делегитимизировать выборы, принесшие тебе небывалый успех. Даже более странно, чем объявлять победой нокаутом бой, в котором ты не выиграл даже по очкам. И уж совсем трудно понять, что после выборов, во время подготовки коалиционных переговоров партия, провозгласившая себя безусловным победителем, занята не поисками путей выхода из политического тупика, а ожесточенной атакой на всех, кто занимает позицию, отличную от её собственной.

Если бы я точно не знал, что выборы прошли, то по количеству агитационно-пропагандистских материалов в традиционном для Нетаниягу стиле «гевалт» подумал бы, что до них не больше недели. Или наоборот, что это — бурный старт кампании, располагающей огромным бюджетом. Или это третьи выборы прошли, и одержав, по его собственному заявлению, блестящую победу, триумфатор уже начал подготовку к четвёртым?

Не менее удивительно и содержание этой кампании. Вдруг выяснилось, что с точки зрения руководства Ликуда нет ничего хуже, чем переговоры с депутатами Объединённого списка. Напомню, что Нетаниягу за свою долгую политическую жизнь вел переговоры с абсолютно не скрывавшими своей террористической природы партнерами не раз и не два — вел их по поводу передачи Арафату Хеврона, вел их по поводу отступления с части территорий B и С, вел их с руководством ХАМАСа по поводу освобождения Гилада Шалита в обмен на тысячу с лишним террористов. Можно поддерживать или осуждать результаты этих его переговоров, но невозможно отрицать сам факт их существования. Тем более невозможно не заметить многочисленные случаи вполне рабочего взаимодействия Ликуда и религиозных фракций с арабскими депутатами в Кнессете, об этом говорят сами результаты даже тех немногочисленных голосований, которые случились в прошлом году. Воистину необычно, что теперь премьер-министр провозгласил такое взаимодействие едва ли не государственной изменой.

Еще более поразительно появление роликов на эту тему с персональными выпадами в адрес депутатов НДИ. Естественно, сторонники Ликуда имеют безусловное право быть недовольными Либерманом по любому подходящему для них поводу, но переговоры с Объединенным списком вел только и исключительно Кахоль-Лаван, Либерман их вообще не вел. Он встречался только с Ганцем, Лапидом, Яалоном и Ашкенази. И все. Да, переговорная группа «бело-голубых» контактировала с представителями арабского списка, но Либерман-то тут при чем? Переговоры же не коронавирус — при рукопожатии не передаются. В ответ на какой вопрос «Юля и Женя должны сказать Либерману «нет»? Если о правительстве при поддержке депутатов Объединённого списка, то Либерман этого вопроса не задавал.

Даже и переговоры НДИ с Кахоль-Лаван носили абсолютно предварительный характер — и было бы удивительно, если бы их не было. НДИ сразу после выборов обнародовал свои условия вхождения в любую коалицию, и только Кахоль-Лаван на эти условия отреагировал согласием. Представитель Ликуда в духе лучших национальных традиций ответил вопросом на вопрос, предложив сначала определиться с кандидатурой премьер-министра. Разумеется, партия Ликуд имеет право считать это главным пунктом переговорного процесса. Но как минимум ничуть не менее естественно сначала договариваться о содержании деятельности будущего правительства, а уже потом в зависимости от этих договоренностей определяться в персональных вопросах.

Президент Ривлин пытается вновь вернуть на повестку дня вопрос о правительстве национального единства. Как уже было замечено, предыдущая попытка его создать не удалась по причине исключительно субъективного свойства. Может быть, действительно в этот раз стоит начать не с распределения должностей, а с согласования смыслов, с программы деятельности кабинета, включая и борьбу с коронавирусом, и иранскую угрозу, и дефицит бюджета, и проблему пенсий, и вопросы соотношения религии и государства.

В конце концов, при всем охватившем политических активистов азарте именно эти темы являются основными для значительного большинства граждан всех, кстати говоря, национальностей. И вот если по этим и другим важным пунктам удастся договориться, то сам факт этих договоренностей существенно облегчит решение остальных вопросов. Альтернатива — еще 2,5-3 месяца грызни вместо действительно серьёзных коалиционных переговоров, а там и … да-да, именно, ещё одни выборы. К концу которых эпидемия коронавируса ещё может рассосаться сама по себе – с непредсказуемым ущербом для страны, но дефицит бюджета точно не рассосётся, он неизбежно увеличится. А ядерная программа аятолл вполне может перейти в фазу серийного производства. Мы этого ждём, переходя из одной кампании в другую?

В начале следующей недели во время консультаций президента с парламентскими фракциями станут известны все стартовые позиции. Сразу после этого при любых обстоятельствах, независимо от того, получит ли мандат на формирование правительства Ганц, Нетаниягу или кто-то третий, необходимо будет интегрировать все содержательные предложения всех участников политического процесса. И на основе полученного результата начать серьёзные консультации о программе правительства и его составе. Программа должна быть максимально проработанной, а состав – соответствующим масштабу имеющихся задач. Без этого риски окажутся слишком велики, а победителей на четвёртых подряд выборах может не оказаться вовсе. По крайней мере в Израиле.