«Всё гениальное — рядом». Пианист Лео Орнштейн.

«Все гениальное — рядом». Эти слова любил повторять великий Мстислав Ростропович.
И мы, вслед за артистом, скажем: часто гениальных людей, высокий их талант и одаренность, замечают и признают, увы, только после смерти.
Лев (Лейб) Горнштейн (1893–2002) остается, в наше время, одной из самых малоизвестных фигур в музыке.

Родился в Кременчуге, в 1893 году, в музыкальной семье: его отец — реб Авремеле  был кантором в Главной Хоральной синагоге, дядя замечательно играл на скрипке. Мать, Клара Горнштейн, была домохозяйкой. У Лейба было трое братьев — Арон, Манус и Лейзер, сёстры — Роза, Полина и Лиза.
Лев был, в подлинном смысле, вундеркиндом, с раннего возраста музицировал, играл на фортепиано.
В 1902 году его игру услышал пианист Иосиф Гофман, в то время приехавший в Кременчуг из Польши,  и рекомендовал поступить в Санкт-Петербургскую консерваторию.

Вскоре Горнштейн начал учиться в школе при Императорском музыкальном обществе, в Киеве, под руководством В.В.Пухальского, но внезапная смерть одного из родственников вынудила его вернуться домой.
В 1904 он уехал в Петербург, где поступил в консерваторию, блестяще пройдя вступительный экзамен. Его учителями стали А. Глазунов (композиция) и А. Есипова (фортепиано). В это время Горнштейн зарабатывал на жизнь, аккомпанируя оперным певцам.
В 1906 году его семья бежала из России, спасаясь от погромов.

Община не могла смириться с свершившимся фактом. Их «шалиах цибур» покинул их!  Они умоляли своего кантора пересмотреть все «за и против», «передумать и вернуться» к ним.  Даже послали сказать, что будут ждать целый год его возвращения. Некоторые евреи думали, что он может не найти себя в Америке, и после короткого времени вернется в общину Кременчуга. Увы это оказалась несбывшейся надеждой. Авремеле Оренштейн остался в Америке, где, прожив долгую и насыщенную жизнь, скончался в Нью-Йорке, в возрасте 105 лет, в марте 1960 г. Он был почетным членом Ассоциации Американских Канторов.
А тогда Кременчуг просто ждал. И, только через год задумались о выборе преемника. Выбрали — Арье Лейба Рутмана, который до этого пел в одесской синагоге «Геккерс Шул». Но и он, через некоторое время, уехал, вначале в Петербург, а затем в США. Община Главной Кременчугской Хоральной синагоги осталась без постоянного кантора.
Вот забавная история того времени.
Однажды хазан Арье Лейб Рутман, прогуливаясь по улице, натолкнулся на взвод солдат, шедших строем и певших военные марши. Его чувствительное ухо уловило один удивительный голос редкого качества, буквально «паривший» над остальными. Пристроившись рядом с колонной солдат, реб Арье Лейб смог разглядеть поближе того, кто так замечательно пел, из чьего горла доносился такой красивый и чарующий звук.
Он спросил, как зовут парня, является ли евреем, и, если да, то не хотел бы тот петь в синагогальном хоре?  Когда Рутман узнал, что солдат — Mотке, тенор хора Ниссы Белзера, он, буквально, воззвал к Небесам, а впоследствии и заручился поддержкой самых влиятельных лидеров общины, и в результате Мотл Хиршман получил специальное разрешение от военного руководства петь в субботу в кременчугском хоре Рутмана.
Новый кантор — Арье Лейб Рутман имел безоговорочный успех.  Весь город был восхищён его голосом.  Вскоре он заставил евреев Кременчуга забыть своего бывшего фаворита —  кантора Оренштейна.  Они обнаружили, что мастерство Арье Лейба намного превосходит мастерство реб Авремела.  В его кристально чистом, проникновенном теноре была красота, энергия и сила; и необычайное очарование в душевном, лирическом излиянии чувств. Но, ложка дегтя, всё-таки, у некоторых злопыхателей нашлась.
Поскольку Арье Лейб был человеком далеко не простым, он раздраженно ушел, приняв приглашение из Санкт-Петербурга.
Кантор — одна из самых почетных и престижных должностей в общине.
Но, супруга Арье Лейба была не очень счастлива в столице  империи.  Круг петербургской аристократической элиты не стал ее кругом.  В Кременчуге она чувствовала себя намного лучше. Арье Лейб тоже закостенел в формальной, холодной атмосфере своего нового окружения.
Тем временем в Кременчуге, среди членов Совета, произошло «перетягивание каната», и евреи обвинили раввина и габая в дезертирстве кантора.
Многие ушли из Главной Синагоги, и организовали свои миньяны. Рутману послали сообщение, что если он согласится вернуться, они готовы построить для него новую синагогу.  Арье Лейб заявил о своей готовности. Со временем в Кременчуге было выстроено новое красивое здание — молитвенный дом, который получил название «Рутманс Шул».

Поселившись в Нью-Йорке, Горнштейн сменили фамилию на американский манер — Орнштейн.
В начале 1910-х, Лео совершил поездку по Европе со своей учительницей — Бертой Фиеринг Таппер. В это время Орнштейн получил композиционное «прозрение» и написал несколько дико диссонирующих, ударных фортепианных пьес, которые создали ему репутацию «плохого парня».
Вернувшись в Соединенные Штаты, Орнштейн, молодой и симпатичный, с копной длинных черных волос, стал харизматичным пианистом (с началом Первой Мировой войны он больше никогда не гастролировал по Европе.), который исполнял  стандарты, вместе со своими собственными произведениями. Орнштейн, до 1925 года, успешно работал концертным пианистом.

Тем временем он женился на Полине-Маллет-Прево, которая была сокурсницей по консерватории, и дочерью богатых родителей. Их брак продлился более 60 лет.
Внезапно, в 1926 году, Орнштейн отказывается от концертной деятельности, по необъяснимым причинам. Он преподает в консерватории в Филадельфии, и, в конечном итоге, открывает свою собственную студию.
Он больше не выступает.
В 1950-х годах Орнштейны оставили свою студию и принялись путешествовать по Соединенным Штатам, поселившись, наконец, в Браунсвилле, штат Техас, а затем перебравшись в Висконсин.
Орнштейн был снова «открыт» в 1970-х годах. В течение этого времени он продолжал сочинять.
Пианисты Марк Хамелин и Дженис Вебер входят в число музыкантов, записавших сольные фортепианные композиции Орнштейна, от радикальных ранних работ до более консервативных, практически неизвестных произведений, которые он сочинил уже в позднем возрасте.
К счастью, есть недавно вышедшая подробная биография Орнштейна, человека и музыканта, «Лео Орнштейн: Модернистские дилеммы, личный выбор» (2007), составленная музыковедами Майклом Бройлсом и Дениз фон Глан. Их работа является результатом многолетних исследований,  и включает в себя интервью с семьей Орнштейна и описание его большого жизненного пути и музыкального наследия.
Это исследование детства композитора в Российской Империи, и иммиграция его семьи в Америку, вместе со многими русскими евреями. Это также исследование путей ассимиляции и американизации.  Наконец, Бройлс и фон Глан делают обзор музыкальных произведений Лео Орнштейна, и подробно описывают некоторые основные произведения.

Основной вопрос — почему Лео Орнштейн резко отказался от своей концертной карьеры в середине 1920-х годов, ради жизни в полной безвестности?
Авторы предлагают различные ответы, в том числе неприятие действительности, его стремление к тихой  мирной жизни в Америке. Они рассматривают брак музыканта с Маллет-Прево,  — то, что она хотела удержать Орнштейна «при себе» и помешать развитию его карьеры.
Музыка Орнштейна менялась от ранней анархии к тому, что сам композитор назвал экспрессионизмом.
Маэстро разочаровался в развитии современной музыки, которую он охарактеризовал как чрезмерно формалистскую. Его собственная музыка, напротив, была эмоциональной и спонтанной, исходившей из сердца.
Современные авторы несколько критически относятся к техническим навыкам и приемам Орнштейна, говоря, что для них он — композитор сложный. 
Изучая биографию композитора, нашего выдающегося земляка, непременно обнаруживаешь ряд тем, которые высвечиваются в продолжении всего жизненного пути Лео Орнштейна. Это и проблемы, с которыми столкнулись иммигранты из России в Соединенных Штатах в начале ХХ-го века, и вопросы сохранения идишкайта на «дальнем берегу», и корни еврейской самоидентификации и индивидуальности.
Вновь возвращаясь к творчеству мастера,  повторим, что в 1920-е годы Орнштейн буквально шокировал публику авангардистскими произведениями Шенберга, Равеля, Дебюсси, Берга и Скрябина — большинство музыкальных творений этих композиторов он впервые озвучил на американской земле. Он также поражал публику своими сочинениями, среди которых наиболее известными являются «Танец дикарей», «Самоубийство в самолете» и «Сюита карликов».  Содержание музыки раскрывается в самих заглавиях произведений.
Его произведения собраны и изданы старшим сыном — Северо.
В последние годы жизни о композиторе, в основном, заботилась дочь — жизнерадостная и политически активная дама.
Старый Орнштейн всегда приходил в волнение, вспоминая родной Кременчуг, смешивая английский, идиш, и русский, почти безумолку рассказывая о своем отце — талантливом хазане, о своей жизни на американской земле.
В последние годы жизни маэстро уже не сочинял,  потому что в возрасте далеко за 100 более важными представляются другие вещи.
Лео Орнштейн скончался 24 февраля 2002 г. в возрасте 108 лет. Похоронен в Грин-Бей, штат Висконсин (США).