Как это делается в Израиле

Одним из главных событий последних дней стала публикация результатов журналистского расследования корреспондента телекомпании «Кешет» Амита Сегаля, вызывающих целый ряд вопросов к руководству полиции и прокуратуры и юридическому советнику правительства Авихаю Мандельблиту

Петр ЛЮКИМСОН

Речь идет о двух сенсационных и документально подтвержденных фактах, добытых Амитом Сегалем.

Первый из них касается сноса в 2007 году незаконного бедуинского поселка Умм эль-Хирам, в ходе которого погибли прапорщик спецназа полиции Эрез Леви и житель поселка, школьный учитель Якуб аль-Киан. Занимавший тогда должность генинспектора полиции Рони Альшейх немедленно объявил инцидент терактом и сообщил, что аль-Киан был активистом «Исламского движения» и террористической организации ИГИЛ. Однако расследование, проведенное отделом по борьбе с правонарушениями, совершенными полицейскими (МАХАШ), почти сразу же выявило, что никаким террористом аль-Киан не был, а его гибель – прямое следствие ошибочных действий полицейских. Уже будучи прекрасно осведомленным об этом, Рони Альшейх на встречах с журналистами упорно продолжал твердить о теракте, вводя общественность в заблуждение.

В сложившейся ситуации глава МАХАШа обратился к госпрокурору Шаю Ницану с просьбой начать расследование против Альшейха. На что Ницан в служебной записке ответил следующее: «Честно говоря, я сомневаюсь (в необходимости такого шага. – Прим. ред.). С одной стороны, действия Альшейха нетерпимы. С другой стороны, я не могу выполнить вашу просьбу. Если абстрагироваться от инцидента и увидеть всю картину отношений прокуратуры с полицией, станет очевидно, что обострение конфликта выгодно лишь тем, кто хочет нанести ущерб правоохранительной системе, и вы понимаете, кого я имею в виду. Генинспектор полиции вел себя скандальным образом, но есть высшие интересы государства, которые я обязан учитывать».

Амит Сегаль настаивает на том, что под «интересами государства» Ницан имел в виду расследование против Биньямина Нетаниягу, и приходит к такому выводу: руководство прокуратуры готово было закрывать глаза на любые нарушения со стороны полиции, лишь бы довести расследования против Нетаниягу до обвинительного заключения и, по возможности, развеять сомнения в том, что правоохранительными органами движут некие посторонние интересы.

В официальном комментарии госпрокуратуры на публикацию записки Шая Ницана говорится, что речь идет о рабочем документе, в котором нет упоминания дел Нетаниягу, и связь с ними надумана. Однако версию журналиста подтверждает второй добытый им факт: майор полиции Ави Ротенберг, руководивший расследованием против Сары Нетаниягу, находился в романтической связи с Джуди Шалом-Нир-Мозес — сестрой владельца концерна «Едиот ахронот» Арнона Мозеса, но не сообщил об этом руководству полиции. В сущности, Ротенберг и не должен был посвящать командование в подробности своей интимной жизни, если бы не два обстоятельства. Во-первых, у Джуди Мозес давний конфликт с супругой премьера, переросший во взаимную личную ненависть. А во-вторых, ее брат Арнон наряду с Биньямином Нетаниягу является фигурантом «дела 2000». Таким образом, налицо явный конфликт интересов: находясь в близких отношениях с Мозес, Ротенберг мог информировать любовницу о ходе расследования против брата, а также руководствоваться ее указаниями в следствии по делу Сары Нетаниягу.

С учетом этой пикантной подробности многие действия Ави Ротенберга предстают в несколько ином свете.

Так, именно он был сторонником предоставления полного юридического иммунитета бывшему завхозу резиденции главы правительства Мени Нафтали, хотя имелись все основания подозревать его, по меньшей мере, в крупных хищениях. Когда работница резиденции Светлана Городецкая подала в полицию жалобу на сексуальные домогательства со стороны Нафтали, майор Ротенберг обвинил ее в клевете на честного и глубоко порядочного человека и пригрозил посадить, если она продолжит клеветать. Более того, он давлением и угрозами пытался вынудить Городецкую дать показания против Сары Нетаниягу, от чего женщина категорически отказалась.

«Гаарец» пишет, что когда о связи Ротенберга и Нир-Мозес стало известно главе «ЛАХАВ-433» Рони Ритману, тот ограничился лишь выговором и переводом Ротенберга на другую должность. Только после того, как жена Ротенберга обратилась к главе следственного отдела Мени Ицхаки, материалы на него были переданы в МАХАШ. Там пришли к выводу, что есть основания для расследования в отношении Ротенберга и Ритмана по подозрению в создании ими помех ходу следствия, но тут… снова вмешалась прокуратура.

Зам. госпрокурора Шломо Лембергер направил главе МАХАШа Ури Кармели специальное письмо, в котором говорилось буквально следующее: «Я не вижу ситуации, в которой МАХАШ в настоящий момент, по понятным причинам, начинает проверку материалов «дела 2000″…» При этом Лембергер особо подчеркнул, что, в сущности, представляет мнение госпрокурора Шая Ницана.

В 2018 году при поддержке юридического советника Авихая Мандельблита МАХАШ возглавила Керен Бар-Менахем, и одним из первых ее распоряжений стало указание закрыть дело Ави Ротенберга. Таким образом, констатирует Ави Сегаль, Ницан и Лембергер, по сути, более чем ясно дали понять, что готовы закрыть глаза на любые нарушения закона во имя неких «высших интересов» и «понятных причин» — эвфемизмов, под которыми легко угадываются дела Биньямина Нетаниягу.

Из госпрокуратуры не замедлили отреагировать и на эти «инсинуации» Амита Сегаля:

«Весь материал является тенденциозным, извращенным и вырванным из контекста. Процитированное заключение, согласно которому следовало начать проверку (не расследование, а проверку) в отношении Ротенберга, было первичным, позже представлены другие заключения. Утверждение, будто МАХАШ однозначно постановил, что расследование неизбежно, является лживым», — говорится в официальном заявлении госпрокуратуры. Решение закрыть дело против Ротенберга, согласно этому документу, базировалось на комплексе причин: на факте, что сей офицер уже покинул ряды полиции, на дисциплинарных мерах, которым он был подвергнут еще до того, как материалы попали в МАХАШ, а также на отсутствии каких-либо доказательств, связывающих его с вмешательством в ход расследований.

Позицию прокуратуры поспешил поддержать и министр юстиции Ави Нисенкорн. В целом его заявление напоминает то, которое он сделал по следам журналистского расследования Аялы Хасон против Авихая Мандельблита.

«Материал телеканала «Кешет», опирающийся на публикации 2017 года, получил подробный ответ госпрокуратуры, который говорит сам за себя. Безумные конспиративные теории о том, как кому-то шьет дела, не имеют ничего общего с реальностью», — сказал Нисенкорн.

Впрочем, все понимают, что если бы пост главы минюста занимал другой политик (например, Амир Охана), его реакция на расследование Амита Сегаля была бы совершенно иной.

Адвокаты Сары Нетаниягу заявили, что представленные в СМИ факты однозначно свидетельствуют: возбужденное против нее расследование велось предвзято, и все дела супруги главы правительства должны быть немедленно закрыты.

Обозреватели продолжают гадать о том, какими последствиями обернется публикация телекомпании «Кешет» для полиции и прокуратуры и повлияет ли оно на судебный процесс против премьера. Впрочем, судя по всему, никаких последствий не будет, и о представленных в публикации фактах скоро забудут. Хотя, по мнению журналиста сайта newsru.co.il Габи Вольфсона, речь идет о деле, которое касается не только Биньямина Нетаниягу, но и всех граждан страны: трудно верить в объективность полиции и прокуратуры, которыми при проведении расследования движет не стремление установить истину, а некие другие интересы.

На пресс-конференции после рабочего визита в Бейт-Шемеш глава правительства принес извинения родственникам Якуба аль-Киана. «Я хочу извиниться перед семьей аль-Киана. Отца трех детей назвали террористом, но вчера выяснилось, что он не был таковым. Выяснилось, что руководство прокуратуры и полиции объявили его террористом, чтобы защитить себя», — сказал Нетаниягу.

«Новости недели»

http://www.isrageo.com/2020/09/10/kaketo/