Либерман: «В конце концов, все, что я обещал, будет выполнено»

Я слежу за этим неординарным человеком вот уже 25 лет и не помню его в таком удовлетворенном настроении. Будучи в министерстве обороны Либерман чувствовал, как тогдашний премьер Нетаниягу делал все возможное, чтобы торпедировать его действия, однако теперь такое впечатление, что Авигдор Либерман буквально родился для новой должности: спасения израильской экономики, которая находится в затяжном кризисе.

Он работает круглые сутки и очень доволен своей новой деятельностью. Миссия по отлучения семейства Нетаниягу от управления государством была успешной, и, надо сказать, немалая доля в этой победе принадлежит именно ему. С другой стороны, Либерман должен доказать, что может выполнить свои обещания. Сможет ли Израиль без Нетаниягу двигаться вперед?

— Вы обещали поднять зарплату солдат срочной службы, а вместо этого сохраняете пенсии офицеров. В этом случае критика в ваш адрес оправдана.

— Политик, который не в состоянии противостоять критике, не может быть министром финансов. Когда министр финансов соглашается со всеми, то это приведет к краху экономики. У министра финансов должна быть способность принимать правильные и необязательно популярные решения.

— Круто, но вернемся к делу.

— Я — странный человек. Мои взгляды до вступления в должность не изменились после того, как я стал министром. Нужно понять, что решение о пенсионном обеспечении кадровых военных, полицейских и работников «Моссада» было принято 60 лет назад, однако не было выполнено. Речь идет о 40 тысячах пенсионеров армии и 6000 вдовах и сиротах, которые получают пособие. Речь не идет о больших цифрах, и в этом случае государство оказывает помощь тем, кто рисковал жизнью в течение многих лет ради безопасности Израиля. Превратить их в шантажистов и пиратов просто неправильно. Те условия и зарплаты, которые предлагает армия, не могут конкурировать с предложением частного рынка. Если мы хотим сохранить хороших специалистов в армии, то нужно позаботиться об их условиях службы.

Я обещал повысить зарплату солдат-срочников на 50%, и мое слово — закон. Выполнение обещаний иногда занимает два года или больше, но в целом, то, что я обещал, будет выполнено. В 2018 году мы решили обеспечить защиту севера страны, и с тех пор, как я ушел из министерства обороны, ничего не было сделано. Я обещал выполнить это решение, и теперь через три года оно выполняется, еще до утверждения бюджета. То же самое касается пенсионеров, которые живут за счет социальной надбавки. Мы боролись за это 4 года, обещали поднять минимальный доход до 70% от минимальной зарплаты. Было непросто провести это решение, но уже в этом бюджете соответствующие изменения происходят.

— Пока что, вы стали мишенью для выкриков «ликудников» и ультраортодоксов, которые обвиняют вас в невыполненных обещаниях.

— Я не воспринимаю серьезно обвинения «ликудников», которые были у власти в течение многих лет, ничего не сделали, а теперь после того, как я поднял тему зарплаты солдат срочной службы, их вдруг осенило, и они стали подавать законопроекты. Только недавно вы сидели в коалиции, контролировали правительство, где вы были?! К сожалению, невозможно выполнить все обещания в первый год, но соответствующие изменения будут учтены в бюджете 2023-2024 года.

— Вас также критикуют за то, что вы не соизволили поучаствовать в совещаниях кабинета по коронавирусу, но вы настаиваете на своем отказе. В чем причина?

— Это — пренебрежение в отношении министра Хамеда Амара, который работает в моем министерстве, и ничем не хуже меня. У нас есть разделение обязанностей: я состою в кабинете по вопросам внешней политики и безопасности, а он — в кабинете по коронавирусу. Мы также поделили наше участие в целом ряде важных комиссий, потому что один человек не может участвовать во всех совещаниях. Я посвящаю немало времени работе над бюджетом, и Хамед Амар прекрасно справляется с работой в кабинете по коронавирусу.

— Как насчет того, чтобы помочь премьер-министру с коронакризисом?

— Я считаю, что Беннет абсолютно правильно действует в условиях коронакризиса. Он получает полную поддержку и от меня, и от министров здравоохранения, безопасности, иностранных дел. Мы занимаемся этим вопросом разумно, без истерики. Нужно понять, что нет связи между карантином и снижением заболеваемости, количеством тяжелых больных. Однако есть прямая связь между локдауном и ущербом экономике. Наиболее правильный путь борьбы с распространением короны — это прививки, соблюдение элементарных правил, маски, социальная дистанция, и мы делаем все необходимое с точки зрения бюджета здравоохранения. Я не принимаю нотаций в мой адрес и не собираюсь менять порядок работы министерства финансов.

— Надо признать, что большая часть министров просто сбежали от ответственности.

— Никто не убегает от ответственности, у премьер-министра есть полная поддержка. Может быть, нужно больше говорить с людьми о том, что мы делаем. Это паритетное правительство, ответственность распределяется поровну на всех, и никто не пытается увильнуть. Это «странное правительство», потому что каждый министр занимается своим делом. Я знаю, что многие люди не привыкли к такому положению дел. Пусть привыкают. Это лучше, чем ситуация, при которой каждый министр занят происходящим в епархии другого. Премьер-министр и министр здравоохранения должны лидировать в борьбе с короной, они получают и будут получать полную поддержку. Беннет делает все правильно.

— Какова ваша позиция по поводу локдауна?

— Мы сделаем все для того, чтобы его предотвратить. Это значит, что нужно увеличить количество лекарств, увеличить возможности больниц, добавить ставки медсестер и врачей. Все это будет сделано. В дополнение к 2 млрд шекелей в бюджете, мы предоставили сегодня еще 2 млрд. Это огромные суммы, которые позволят нам жить при коронавирусе. Он никуда не денется, и нам придется смириться с этим, также, как мы приспособились к гриппу.

— Аелет Шакед сказала, что нужно на привыкнуть к тому, что существует эпидемия и смириться с тем, что от нее умирают. Вы не подвергли критике это заявление.

— Всегда есть порядок приоритетов. Невозможно угодить всем и решить все проблемы. Наша жизнь здесь — это управление рисками. Ни одна страна в мире не в состоянии решить все проблемы. Я согласен с тем, что правительство непростое, но оно продержится четыре с половиной года.

— Вы уверены в этом?

— Мы проведем бюджет, и ситуация полностью изменится. Это правительство — новаторский эксперимент в израильской политике. Разные партии с разными взглядами решили сосредоточиться на внутренних вопросах государства и объединиться вокруг тех проблем, по поводу которых есть консенсус. Такого еще не было.

— Вы удивлены тому, что это правительство работает достаточно слаженно?

— Оно работает намного лучше, чем мы предполагали. Те, кто призывает к правому правительству, должны предъявлять свои претензии Нетаниягу. Если бы его интересовали «Ликуд» и национальный лагерь, то он освободил бы свое место для другого члена партии, и тогда можно было бы легко создать правое правительство во главе с депутатом из «Ликуда». Однако Нетаниягу решил принести в жертву свою партию и национальный лагерь ради своих личных интересов. Важно понять, что, если бы он ушел со своего поста, то мы все вошли бы в правое правительство без всякой торговли.

— Вы наверняка видели интервью Мири Регев «Едиот ахронот». Показалось ли вам, что в ее партии начинают понимать происходящее?

— Есть признаки прозрения. Проблема в том, что Нетаниягу в корне изменил «Ликуд». Зайдите в штаб-квартиру «Бейт Жаботински» в Тель-Авиве и посмотрите на фотографии на стенах. Кто был символами этого движения? Герцль, Трумпельдор и Жаботинский. Все трое были почти безбожниками, у них было абсолютно либеральное мировоззрение. К сожалению, невежество торжествует. Жаботинский не ходил в синагогу даже в Судный день, не соблюдал субботу и кашрут. Трумпельдор — тоже. Герцль был своего рода пророком и предупреждал об опасности религиозного истеблишмента. В своей книге «Еврейское государство» он писал, что если наши жрецы только попробуют вмешиваться в управление страной, то мы заточим их в религиозных храмах. Он писал, что «мы будем управлять страной с помощью науки и мудрости».

— С тех пор страна изменилась и пошла не в том направлении, о котором вы говорите.

— Нетаниягу превратил «Ликуд» в полу-ультраортодоксальную партию. Что Правые взгляды Жаботинского ничем не напоминают взгляды сегодняшнего «Ликуда».

— В «Ликуде» до сих пор не в состоянии назвать Беннета премьер-министром.

— Есть элемент подстрекательства в этой партии, и за ним стоит сам Нетаниягу. Члены этой партии постепенно начинают понимать, что происходит. Когда я стал директором «Ликуда» в 1993 году, один из лидеров поселенцев приехал ко мне в Нокдим. Мы тогда жили в караване. Он сказал мне: «Ивет, у тебя слишком много намешано. Ты не можешь быть одним из нас, если ты атеист и, при этом, поселенец. Такого не бывает. Ты не подходишь ни к одной категории».

— Почему вы называете себя атеистом? Вы не еврей?

— Конечно, я еврей и очень горжусь этим. Я не меньше еврей, чем ультраортодоксы. Я продолжаю дело Жаботинского, Трумпельдора, Герцля и других отцов-основателей сионизма. Мы хорошие и гордые евреи, любящие традицию и религию, однако мы проповедуем либеральный образ жизни и верим в свободный выбор. Жаботинский, Трумпельдор и Герцль не худшие евреи, чем Лицман, Гафни и Дери. А по моему мнению, они намного лучше.

— Некоторые депутаты до сих пор выкрикивают вашу сторону, что вы едите морепродукты.

— Да, я слышал. Это дикое лицемерие «ликудников». Во-первых, да, я люблю морепродукты. Во-вторых, есть один человек, который съел больше морепродуктов, чем все депутаты Кнессета вместе взятые, и я имею в виду Биньямина Нетаниягу. Я — свидетель.

— Вы обещали не поднимать налоги, и не вводить ограничения.

— Я не ввожу ограничения и не поднимаю налоги. Пусть не морочат голову. Правительство пытается изменить подход к экономике. Возьмите, например, одноразовую посуду. Вы видите, что происходит вокруг нас? Можно не обращать внимания, но вчера в Сицилии было 49 градусов тепла — европейский рекорд всех времен. Греция горит, в Германии наводнение, то же самое — в Китае. От Сибири до Калифорнии полыхают пожары. Можно, конечно, прятать голову в песок, но можно и действовать. Израиль потребляет в пять раз больше пластмассовой посуды, чем западные страны. Это дикость, одноразовая посуда наносит большой вред экологии нашей страны.

Посмотрите на больницы. Говорили о недостатке коек и ничего не сделали. Мы уже обеспечили бюджет для двух новых больниц: в Беэр-Шеве и Кирьят-Ата. Обсуждается реформа в сфере кашрута после многих лет бездействия. Мы повысили ежегодное одноразовое пособие пострадавшим в Холокосте, продолжаем проект «Из армии — в университет». Сейчас этот важнейший проект — часть госбюджета. Защита населенных пунктов севера уже началась. Кроме этого, мы впервые выделили необходимые средства для строительства 1 700 единиц социального жилья и утвердили добавку 2 000 единиц каждый год. Это бюджет действия и прогресса, а не санкций и налогов, а крикуны, нападающие на нас — это мелочные и разочарованные политиканы.

— Перейдем к внешней политике. Ваши оппоненты говорят, что вы создали левое правительство, а настоящий премьер — это Мансур Аббас. У него есть право вето, говорят, что вы подключаете к электричеству дома, которые были построены без разрешения. Как вы принимаете это?

— Они говорят много глупостей. По поводу коалиции с партией РААМ, это несправедливо. Первый, кто начал переговоры с ними — это Нетаниягу. Аббас кричал бывшему премьеру в парламенте: четыре раза вы вызывали меня в на улицу Бальфур! Именно Нетаниягу узаконил «Исламское движение», а на встрече в резиденции он сказал Аббасу, что предложит ему намного больше, чем мы. Не сомневаюсь в том, что он действительно дал бы ему больше.

— Вы верите всему, что говорит Аббас?

— Вы слышали опровержение Нетаниягу? Аббас сказал ему это во всеуслышание в Кнессете. Это никто не отрицает, потому что это правда.

— Поведение Аббаса вас удивляет?

— Он странная личность. Меня действительно удивило, что во время беспорядков в Лоде он пришел в сожженную синагогу и заявил, что будет участвовать в ее восстановлении. С его точки зрения, это был очень смелый шаг, и я надеюсь, что он продолжит удивлять нас и в будущем.

— В отличие от Аббаса «Объединенный арабский список» уже объявил, что не будет голосовать за бюджет.

— Я на них и не надеюсь. Мы умеем работать в Кнессете. Мы внесли в бюджет достаточно «коз» для того, чтобы их убрать в нужный момент и получить поддержку. Понятно, что перед утверждением бюджета мы увидим очень шумный спектакль, ультиматумы и все, что обычно происходит в этой ситуации. В конце концов, бюджет пройдет.

— Поговорим об Иране. Такое впечатление, что договора с этой страной о ядерной программе не будет. Это хорошо или плохо?

— В отношении Ирана нужно меньше говорить и больше делать. Все, что требуется сказать об иранской угрозе, должно обсуждаться на соответствующих секретных совещаниях. В последние годы Израиль отошел от предыдущей разумной «политики неопределенности» и перешел к политике болтовни. Мы все время рассказывали о своих намерениях и действиях. Я точно знаю, что Нетаниягу оставил иранскую проблему в самом худшем виде, который только можно вообразить. Он может много говорить и хвастаться, но в этом вопросе он занимался, прежде всего, личным пиаром. Он не решил ключевые вопросы, связанные с Ираном, потому что это было слишком сложно для него.

— Можно обсуждать результаты его деятельности, но нельзя отрицать, что он активно занимался этой проблематикой.

— Правильные шаги были сделаны, однако не были решены основные вопросы, и я говорю это с полной ответственностью. Поговорите с представителями внешней разведки, армии. Все, кто соприкасался с этим вопросом скажут, что каждая мелочь, которая происходила, тут же становилась темой личной пиар-кампании. Это было циничное использование необходимых операций в политических целях. Такого еще никогда не было в Израиле.

— Получается, что у вас нет ни одного доброго слова для Нетаниягу?

— Почему? Он был отличным министром финансов в 2003 году, сократил пособия, произвел необходимые изменения в бюджете, понизил уровень безработицы, инициировал важные шаги в сфере приватизации. Я работал тогда с ним в качестве министра транспорта и могу сказать, что с тех пор он полностью изменился.

— Что скажете о конфликте с Эли Авидаром?

— Он член коалиции, и это главное. Партийные счеты мы оставим до предвыборного периода. Мы не ссорились, в политике есть взлеты и падения. С момента создания коалиции Эли голосовал с правительством во всех вопросах. Он голосует за все наши инициативы, а все остальное пока неинтересно.

Источник — Walla!