Почему ЕС так и не внес «Хизбаллу» в черный список?

В начале мая, сразу после того, как в Германии была проведена масштабная операцию по выявлению и аресту активистов «Хизбаллы», политическое крыло этой организации было включено в черный список — перечень запрещенных в этой стране организаций и движений. Примеру Германии последовала Австрия и другие страны Евросоюза, которые намереваются включить не только военное, но и политическое крыло «Хизбаллы» в список запрещенных террористических организаций. Великобритания сделала это еще в январе 2020, уже не будучи членом ЕС.

Выяснилось, что в Германии действовали свыше 1000 активистов «Хизбаллы», которые с удовольствием использовали суперсовременный порт Гамбурга как свою базу и торговали наркотиками и оружием с целью финансирования «Хизбаллы» в Ливане.

Однако единства по вопросу о признании всей «Хизбаллы» террористической организацией на европейском континенте все еще нет. Франция, которая традиционно поддерживает особые отношения со своей бывшей подмандатной территорией – Ливаном, выступает против, и ее поддерживают еще несколько стран. Почему Европе так тяжело принять решение о включении ливанской террористической организации в черный список?

«Военно-политический» террор

В 2013 году, через год после того, как «Хизбалла» провела свой первый теракт в Европе, взорвав автобус с израильскими туристами в болгарском городе Бургас, ЕС принял решение внести ее военное крыло в список запрещенных террористических организаций. Этот шаг мог бы считаться революционным, если бы не одно «но»: «Хизбалла» и сама не разделяет свою деятельность на «политическую» и «военную» — и та, и другая служат одной цели. Об этом в свое время заявил сам Хасан Насралла, высмеивая попытки европейцев провести грань там, где ее нет.

Да и значительная часть европейских экспертов, исследующих «Хизбаллу», считала разделение на «политическое» и «военное» крыло не соответствующим действительности. Это символический шаг, считает Гвидо Стейнберг, исследователь исламского радикализма в германском Институте международных отношений и безопасности. «Этот шаг может оказать определенное влияние на деятельность в Европе, но не изменит их положение в Ливане», — заявил эксперт в интервью The Washington Post.

Запрет на деятельность политического крыла «Хизбаллы» осложнил бы контакты европейских стран с ливанским правительством, учитывая, что представители «Хизбаллы» уже много лет являются его интегральной частью, а также с Ираном. Потому и возникло искусственное разделение на «политическое» и «военное» крылья, которое позволило ливанским экстремистам и их европейским сторонникам продолжать свободно действовать в Европе.

Наркотики, контрабанда и оружие

Бюджет «Хизбаллы» стоит на трех китах: иранское финансирование; контрабанда наркотиков, табака и оружия; отмывание денег ливанских бизнесменов, тесно связанных с «Хизбаллой». Когда-то это движение всецело зависело от «старших братьев» в Тегеране, однако опираться только на иранскую помощь не представлялось возможным из-за санкций и пошатнувшегося финансового положения Ирана.

Начиная с 90-х годов «Хизбалла» наращивает свои собственные активы. Она заключает договоренности с некоторым ливанскими банками, которые усердно отмывают миллионы, принадлежащие лояльным «Хизбалле» бизнесменам. Она торгует наркотиками и занимается контрабандой. В конце 90-х расширила свою деятельность на другие материки – Европу, места компактного проживания шиитских общин, а также Латинскую Америку.

Подпольный бизнес вырос в огромную сеть, простирающуюся от Бейрута до Асунсьона, и начал приносить баснословные доходы. В Латинской Америке компаньонами «Хизбаллы» стали местные наркокартели и вооруженные группировки — в Колумбии, Мексике, Парагвае и Бразилии они быстро нашли общий язык с террористами.

Заработанные деньги идут на вербовку новых активистов, приобретение и разработку оружия, зарплаты боевикам и прочие нужды организации. «Хизбалла» особенно активна в двух точках планеты – в районе треугольника границ Парагвая, Аргентины и Бразилии, а также в Европе – в Германии, Франции и Великобритании. В 2010 году, уже после того, как Великобритания ввела запрет на деятельность военного крыла «Хизбаллы», в Лондоне была раскрыта террористическая ячейка, связанная с этой организацией, которая превратила лондонскую квартиру в склад оружия и взрывчатых веществ.

Участники антиизраильских демонстраций не раз поднимали желтые флаги «Хизбаллы». Они открыто говорят о поддержке этой организации. В Германии еще в 2019 году СМИ писали, что на территории страны действуют свыше тысячи активистов, которые торгуют наркотиками, контрабандным табаком и оружием, а также отмывают деньги. В 2015 году в результате совместной операции нескольких европейских стран в Париже задержали высокопоставленных активистов «Хизбаллы», которые занимались наркоторговлей и отмыванием денег.

Бревно в глазу

Нет никаких сомнений, что «Хизбалла» действует против европейских интересов как в самой Европе, так и на Ближнем Востоке – в Ливане, Сирии и Йемене. Так почему же до сих пор не принято решение о внесении «Хизбаллы» в список террористических организаций, запрещенных в ЕС?

Как уже было сказано, некоторые страны поддерживают тесные отношения с Ливаном и считают, что бойкот «Хизбаллы» ограничит их влияние. Другие свято верят, что разделение на «политическое» и «военное» крылья помогает отделить «умеренных» от экстремистов. Третьи опасаются реакции своих шиитских общин. На этом фоне особенно выделяется Франция, которая традиционно поддерживает тесные контакты с Ливаном и Сирией, своими бывшими подмандатными территориями. После убийства ливанского премьера Рафика аль-Харири в 2005 году (как показало расследование, оно было совершено боевиками «Хизбаллы» по заказу Дамаска) Франция поддержала «Блок 14 марта» — политический альянс, выступавший против влияния Сирии и «Хизбаллы» в Ливане. Политика, проводимая Парижем по отношению к «Хизбалле», была беспрецедентно жесткой — однако не принесла Франции никаких политических дивидендов. Влияние «Хизбаллы» в Ливане продолжало расти, тогда как Елисейский дворец потерял свой традиционный статус посредника, способного поддерживать контакты со всеми сторонами многогранной ливанской политики.

Когда к власти пришел Николя Саркози, Франция решила сменить избранный ей в 2005 году политический курс. «»Хизбалла» является частью правительства [Ливана], я пригласил их представителей посетить Париж», — заявил в 2009 году министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер. С 2019 года другой президент Франции, Эммануэль Макрон, продолжил эту линию. «Не нам решать, какие ливанские партии являются плохими, а какие – хорошими. Это — задача ливанского народа», — заявил Макрон в ходе совместной пресс-конференции с президентом Ирака Бархумом Салехом.

Бельгия, как и Франция, также не намерена пересматривать свою позицию в отношении «Хизбаллы», хотя некоторые бельгийские компании попали под американские санкции в 2018 году из-за связей с этой террористической организацией.

И все же решение Великобритании, Германии и Австрии, а также ряда латиноамериканских стран включить «Хизбаллу» в список террористических организаций свидетельствует об определенной тенденции. Скорее всего, Венгрия и другие восточно-европейские страны вскоре примут похожие решения. Тогда у «Хизбаллы» останется все меньше маневренного пространства, а следовательно, и денежный поток из Европы и Латинской Америки в какой-то момент иссякнет.

Ксения Светлова, «Детали». Фото: Aziz Taher, Reuters˜

detaly.co.il/pochemu-es-tak-tyazhelo-vnesti-hizballu-v-chernyj-spisok/