29 ЛЕТ СО ДНЯ ПРЕЗЕНТАЦИИ КГОЕК «ЛЕХАИМ»

04/23/2021  21:20:57

Анатолий Петровецкий,

в 90-е годы — председатель еврейской общины

города Кременчуга, член Еврейского Совета Украины

Однажды, находясь на очередных курсах повышения квалификации руководителей учебных заведений в Киеве, в одной из театральных касс купил билет на спектакль русской драмы. Кассирша, немолодая женщина с ярким косметическим окрасом лица и волос, внимательно посмотрела на меня, загадочно улыбнулась и вручила пригласительный билет на какой-то праздник.

— Я вижу, что Вам сейчас нечего делать. Так я Вам помогу. Вот билет. Возьмите и обязательно посетите. Не пожалеете. Это я Вам говорю. Такое Вы никогда не видели и не увидите в своем городе. Прямо сейчас идите и Вы успеете. Это рядом в концертном зале.

Я посмотрел на часы. Было около семи. Идти в гостиницу не хотелось. Вечер выдался свободным и обещал быть скучным. Я взял билет, не глядя на то, что там написано.   Поблагодарив любезную кассиршу, чем-то напоминающую мою тетю Риву из Ленинграда, я направился по указанному адресу.

Уже возле входа почувствовал, что вокруг происходит что-то невероятное. Замечу, что это было начало 90-х годов прошлого века. Как ужасно звучит это словосочетание «прошлый век» в связи с твоим возрастом.   Мальчики в белых шапочках на самой макушке (сразу не мог понять, а затем и поверить, что они были в кипах) приветливо встречали гостей, вручали по одному цветочку и прикрепляли к одежде входящего какой-то значок.   Я торопливо достал из кармана пригласительный билет и с трепетом в сердце прочитал:   «Дорогой друг! Приглашаем Вас вместе с нами отметить еврейский новый год Рош-hашана «.

Было написано еще что-то, уже не помню что. Да это и не столь важно. Внизу стояла подпись: «Еврейская община Киева».   Теплое чувство разлилось по всему телу. Кровь отчетливо била в виски, отбивая за вопросом вопрос: «Неужели это возможно? Неужели это свершилось?»

Я вошел в фойе.   Сразу же у входа юноши в белых рубашках и черных широкополых шляпах (позже узнал, что это ученики ешивы при синагоге) вручали всем представителям мужского пола, маленьким и взрослым, белые кипы.   В фойе уже собралось много людей. Кто-то с гордостью надевал кипу и чувствовал себя, ну, если не героем, то уж точно победителем. С подобным чувством я также одел кипу. Это было впервые в моей жизни. Другие, — тревожно оглядывались, нервно теребя кипу в руке. На их лицах было сомнение, растерянность и скрытое любопытство. Они пришли на этот вечер, но опасения за последствия не покидали их.

Люди переходили от столика к столику, на которых лежали угощения. В маленьких одноразовых стаканчиках было разлито вино. Казалось, что ему нет конца. Незримые официанты подавали, подрезали и незаметно пополняли столы. Никто их не видел. Да и не было официантов как таковых. Их работу выполняли мальчики и девочки, на которых никто не обращал внимания.

Вино привлекало многих. Говорили, что это кошерное, специально привезенное из Израиля. Это придавало ему особую значимость и всеобщее уважение.   С каждым новым стаканчиком присутствующие становились более разговорчивыми. Напряжение проходило, а вместе с ним и вековая боязнь открытого признания собственного еврейства.

Кто-то рассказывал о своей героической подпольной борьбе с КГБ во имя торжества национальной идеи. Кто-то о том, как в бабушкином доме в детстве последний раз ел мацу. Кто-то многозначительно молчал, еле скрывая снисходительную улыбку. На меня тоже нахлынули воспоминания детства. На Песах мы всей семьей каждый год ходили в гости к бабушке. Кошерная пасхальная скатерть, тарелки, ножи и вилки у нее всегда хранились от праздника к празднику. Рыба, курица, маца и всевозможные блюда из нее, бульон с мандолах и… и… В памяти поднимались далекие, но такие родные названия из детства имберлах, хремзелах. Но в пять лет понять тонкости религиозного еврейского праздника трудно. Оказавшись за столом без любимого хлеба, без которого не мыслил обед вообще, я был расстроен. Но опыт приобрел. На следующий год на Песах я захватил с собой в кармане хлеб. Во время трапезы периодически залезал под стол, откусывал кусочек хлеба и поднимался, делая вид, что откусываю мацу. Бабушка внимательно следила за манипуляциями любимого внука, а затем, поняв в чем дело, схватила меня за ухо и вывела из комнаты.

— Ты обидел меня, сказала она и вернулась в комнату.

Как же стыдно мне было! Этот эпизод врезался в мою детскую память и живет во мне до сегодняшнего дня. Я не понимал религиозной значимости моего поступка, но то, что я причинил боль любимому человеку, не давало мне покоя долго. Как давно это было!..

В фойе звучала еврейская музыка. Старые песни на идиш и новые на иврите. «Израиль… Израиль… Израиль…» — долетало из разных сторон. Это взрывоопасное слово произносилось тихо с особым уважением и невероятной значимостью.

«Раввин, раввин», — пронеслось по огромному фойе, когда вошел молодой человек в черном сюртуке, огромной черной шляпе. Его большая, но очень аккуратная борода придавала ему дополнительную значимость, делая на десять лет старше своих лет.

Янкель Блайх — главный раввин Украины, сдержанно улыбаясь и здороваясь с людьми, прошел в зал. Его провожали любопытные взгляды киевского еврейства, еще не готового быть, как он, но и не желающего оставаться прежними.

Всех пригласили в зал. Праздник начался, а вместе с ним поднималось в душе неимоверное ощущение. История праздника, выступления уважаемых людей и песни, танцы. Конечно же, еврейские, национальные — незнакомые и знакомые с детства. Всех переполняло чувство радости и свободы. Дети танцевали в проходах зала. К ним присоединялись и взрослые. Сперва робко и неуклюже. А затем, не стесняясь своих чувств — свободы и самоуважения. А наиболее активные старички и старушки, переполненные нахлынувшими чувствами, проявляли непонятно откуда взявшуюся прыть и вместе с детьми взбирались на сцену и танцевали…

Нет, это были не просто танцы. Это были неукротимые пляски эмоций, облаченных в восторг от проснувшихся ощущений собственного достоинства и национального самосознания.

Я сидел спокойно, но душа рвалась в проходы, на сцену, к родному, далекому, но теперь уже бесспорно близкому. И я сказал себе: «В следующем году на еврейский новый год будет такой же праздник в моем городе для воссозданной еврейской общины. Я сделаю все для этого. И не столько вопреки словам театральной кассирши, утверждавшей, что такое никогда мне не увидеть в моем городе, а скорее во благо себе и своим близким».

На следующий год 24-го апреля 1992 года состоялась презентация Кременчугского городского общества еврейской культуры «Лехаим». 1200 мест Городского Дворца культуры были заполнены кременчугскими евреями и гостями общества…

   Сегодня 24 апреля 2021 года. С той поры прошло 29 лет. Мои кременчугские евреи разлетелись по всему миру. И с этим ничего не поделаешь. Это — жизнь. Но через много лет, находясь уже в Израиле, я сделал документальный фильм о тех незабываемых годах нашего восхождения к себе и своим корням. Предлагаю читателям сайта «Ришоним» и всем бывшим членам Кременчугского городского общества еврейской культуры «Лехаим» посмотреть этот фильм и вспомнить о том, через что нам всем пришлось пройти.

Приятного просмотра, господа!

Анатолий Петровецкий,

главный редактор сайта «Ришоним»