Никто не помнит про 1100 погромов и 100000 жертв

В начале 1920-х тысячи еврейских детей — беженцев хлынули в Москву из Украины, спасаясь от ужасающей серии погромов, пишет журналист «The Times of Israel» Рич Тенорио. Легендарный художник Марк Шагал вспоминал, как давал уроки рисования некоторым беженцам в еврейском приюте поблизости от советской столицы. Он вспоминал ужасающие зверства, о которых они говорили: их родителей убивали, их сестер насиловали и убивали, а самих детей, измученных и голодных, выгоняли на мороз. В отличие от Холокоста, эта более ранняя волна антисемитского насилия в значительной степени забыта историей. Но в то время это были новости на первых полосах газет. С 1918 по 1921 год на территории, которая является частью современной Украины, в результате более 1100 погромов погибло более 100000 евреев. Такое крупномасштабное насилие привело к опасениям, что жизни шести миллионов евреев по всей Европе находятся под угрозой из-за антисемитской ненависти.

Среди тех, кто делал такие мрачные прогнозы, был писатель Анатоль Франс; менее чем через 20 лет эти опасения оправдались. История этих роковых погромов отражена в новой книге профессора истории и иудаики Мичиганского университета Джеффри Вейдлингера «Среди цивилизованной Европы: погромы 1918-1921 годов и начало Холокоста».

«Я думаю, что сейчас они вообще не очень известны, в основном потому, что Холокост превзошел их»,

— заявил Вейдлингер «The Times of Israel» в телефонном интервью.

«В межвоенный период они были очень хорошо известны. В некотором смысле, кажется, что тогда только об этом и писали».

Эта книга, основанная на предыдущем лингвистическом исследовательском проекте с участием пожилых украинских евреев, говорящих на идиш, которые рассказали Вейдлингеру о пережитых погромах, возвращает читателей к этому тревожному моменту в истории гражданской войны в России.

«Это ужасно и ужасающе»,

— заметил Вейдлингер.

«Записывать эти свидетельства — это дорогое удовольствие. Я уверен, что это сказывается на читателе … Мне было трудно это слышать, а им, вероятно, трудно сказать».

Название книги проистекает из опасений Франса за будущее европейского еврейства. Французский поэт и журналист отмечал, что некоторые из погромов произошли одновременно с мирными переговорами в Версале, целью которых было положить конец Первой мировой войне. Одним из них было, пожалуй, самое крупное массовое убийство евреев на тот момент — погром в Проскурове 14 февраля 1919 года, в результате которого погибло 911 человек, что, по оценкам Вейдлингера, составляет треть от еврейского населения города.

«Я думаю, что это было почти геноцидом»,

— заявил Вейдлингер о погроме в Проскурове.

«Это показывает, как происходила эскалация насилия за очень короткий период времени с ноября 1918 года по февраль 1919 года».

В дополнение к свидетельствам, полученным Вейдлингером в текущем столетии, он получил доступ к большему количеству архивов, включая более ранние свидетельства выживших и сотрудников гуманитарных организаций, как евреев, так и христиан, которые стремились им помочь. Между тем он обнаружил, что у погромов было много разных виновников. Члены противоборствующих сторон в Гражданской войне в России участвовали в насилии, как и многие украинские и польские солдаты и мирные жители, а также местные атаманы.

«Это было насилие со стороны знакомых людей»,

— заметил Вейдлингер.

«Они часто знали друг друга, особенно в маленьких городках. Вот почему спустя 20 лет наследие погромов все еще ощущалось в городах. 20 лет спустя все помнили, кто был преступником, а кто жертвой, потому что это было на местном уровне».

Многие из этих погромов произошли в пределах бывшей российской «черты оседлости» — региона, в котором евреи исторически были ограничены в Российской империи. Он был свидетелем предыдущей волны антисемитского насилия в течение первого десятилетия 20-го века — периода, который включал печально известный кишиневский погром 1903 года и дальнейшие погромы, сопровождавшие революцию 1905 года. Первая мировая война привела к дальнейшему антисемитскому насилию со стороны войск российской армии — как в наступлении, так и при отступлении. Однако после того, как Россия вышла из войны, появилась надежда. Новое правительство Украины приняло политику поразительной толерантности по отношению к евреям, а на некоторых денежных знаках даже были надписи на идиш. Однако политику центрального правительства омрачали солдаты и граждане, которые питали враждебность по отношению к евреям новой страны. Враждебность, которую Вейдлингер назвал поколенческой.

По его словам, «на Украине было больше различий между поколениями», чем в соседней Польше.

«Молодое поколение, выросшее на войне, было более враждебно настроено к евреям, чем старшее поколение в довоенное время».

Враждебность к евреям вылилась в погромы 1918-1921 годов. Леденящий душу раздел книги повествует о четырех таких погромах, в том числе о двух отдельных вспышках в городе Житомире. В совокупности они представляют собой множество причин возникновения погромов, от отдельных событий, совершенных недовольными армейскими подразделениями, до более масштабных действий с участием большего количества войск. По мере того как разразились более значительные конфликты между недавно получившей независимость Украиной, возглавляемой журналистом, ставшим лидером казаков Симоном Петлюрой, и силами, претендующими на то, чтобы представлять государство — преемник империи, евреи оказались втянутыми в последовавшее насилие.

После начала гражданской войны в России и коммунистические, и антикоммунистические силы терзали украинских евреев посредством погромов, в том числе в Тетиеве, где в марте 1920 года произошла резня, устроенная неистовыми белыми в течение 10 дней. В этом местечке белые сожгли группу евреев заживо в синагоге — согласно одному отчету, погибло 1127 человек. В книге приводятся сообщения о тысячах смертей в результате этого погрома.

«Это было намного хуже средневековой жестокости»,

— заметил Вейдлингер о поджоге синагоги.

«На самом деле это было похоже на Холокост».

Вейдлингер также описывает ситуацию в соседней Польше, где произошел один из первых погромов — в Лемберге (ныне Львов) в ноябре 1918 года, когда была провозглашена независимость Польши. В книге описываются изнасилования еврейских женщин и девочек и уничтожение свитков Торы, а среди виновных в погроме — польские солдаты, а также мирные жители. Автор описывает погромы против евреев в Польше как более документированные в то время, чем погромы на Украине. Конфликт между двумя странами не позволил одному международному следователю — американскому еврею Генри Моргентау, бывшему послу США в Османской империи — получить доступ в зону боевых действий Украины. В книге цитируются противоречивые заявления, которые Моргентау сделал позже в своих мемуарах, например, описание некоторых сообщений о погромах в Польше как преувеличенных лидерами еврейской общины.

В книге затрагивается сложная тема мщения евреев за погромы на Украине. После русской революции 1917 года украинцы часто нападали на евреев, потому что они приравнивали их к коммунистам, что также имело место в Польше. Вейдлингер отмечает, что многие лидеры большевиков имели еврейское происхождение — в первую очередь Лев Троцкий, который родился Львом Бронштейном. И который был героем двух антисемитских карикатур, показанных в книге, — и заявил, что некоторые евреи присоединились к Красной Армии из желания наказать украинцев за погромы. Однако по словам автора, не все евреи были коммунистами, и среди беженцев от большевизма были как евреи, так и неевреи. Другой вид мести воплотился во Франции — одном из многих мест, куда направились еврейские и нееврейские беженцы после Гражданской войны в России.

Среди последних был украинский лидер Петлюра, которого выследил и убил в 1926 году идишский поэт Шолом Шварцбард, в результате чего в том же году был проведен судебный процесс, ставший знаменитым и давший Вейдлингеру много свидетельских показаний для изучения. Однако не все украинские евреи уехали. Тех, у кого не было средств или желания эмигрировать, настигла гибель два десятилетия спустя, после того как нацистская Германия вторглась в Советский Союз в ходе операции «Барбаросса» в 1941 году. Массовые убийства евреев нацистами, особенно в Бабьем Яру в том году, содержали отголоски погромов 1918-1921 годов. Украинцы — в том числе потомки исполнителей более ранних погромов — помогли нацистам убить многих оставшихся евреев региона. В Белой Церкви в августе 1941 года нацисты не хотели уничтожать группу еврейских детей и вместо этого позволили убить их украинским коллаборационистам.

«Мы представляем себе Холокост как Аушвиц, очень механизированный и забюрократизированный»,

— заметил Вейдлингер. Тем не менее добавил он, был еще «Холокост от пуль», который проявился на Украине, а также в Беларуси и Литве.

«Мы рассматриваем эти убийства как гораздо более массовые, более публичные. Естественно, это сравнивается с погромами. Это очень похоже на погромы 1918-1921 годов». Тем не менее размышляет он, «последствия Холокоста были настолько серьезными, что эти конкретные погромы (с 1918 по 1921 год) просто исчезли из памяти».