Александров и его ансамбль: будем помнить…

После страшного 25 декабря 2016 года не очень понятно, можно ли говорить об Ансамбле песни и пляски Российской армии им. А.В.Александрова в настоящем времени. 64 участника ансамбля (включая руководителя Валерия Халилова) из 120 погибли, причем хор – а именно он ядро ансамбля, с него-то все и начиналось, погиб практически полностью, в злосчастном самолете не было только троих солистов. Но, знаете… Я все-таки буду писать так, будто хор – есть, жив, не погиб. Люди погибли, людей не вернешь. Но, кто знает, может, хор-то еще возродится! Сегодня мы вспомним то, с чего все начиналось…

О боязни сноса крыши

Про «Александровцев» ходит байка, что их опасаются приглашать в иные концертные залы: вокальная сила хора грозит сорвать крышу. В буквальном, архитектурном смысле. А еще было время, когда репортеры надоедали им, поехавшим на первые гастроли, вопросом: какими акустическими средствами пользуется ансамбль для достижения столь громкого форте. На то, чтобы мир поверил: технических приспособлений нет, это всего лишь искусство, потребовалось время… Просто Александр Александров создал хор невиданной звучности теноров и басов, искусным образом поддержанных трубами и тромбонами. Ради усиления эффекта сокрушительного форте все их песни построены волнообразно: с подъемами и спадами.

Когда-то, в начале 30-х, Ансамбль красноармейской песни и пляски насчитывал всего 18 человек, но сама идея: поющие люди в военной форме с иголочки, импозантный дирижер в офицерской форме (генерала Александрову дадут только во время войны), казалась свежей, актуальной и очень модной. К тому же, они ведь уже тогда не просто пели. Это был такой новый жанр: литературно-музыкальный монтаж на основе документов и личных воспоминания бойцов и командиров той или иной армии (допустим, Первой конной). В общем, «Александровцев» пригласили выступить в сборном концерте Большого театра. Выйдя на эту сцену на первой репетиции, худрук и дирижер Александр Васильевич Александров понял, что они просто теряются на этих просторах. Их, может, и слышно, но не видно. И было принято революционное решение – в считанные дни довести число хористов до 100. Объявили “мобилизацию”: отправились за голосами в консерваторию, в ГИТИС. “Новобранцев” до дня концерта поместили на казарменное положение – все жили в здании бывшего Екатерининского института благородных девиц в Екатерининском парке – это здание в 20-х было отдано под Центральный дом Красной армии. Репетиции шли практически круглосуточно.

На концерте присутствовал Сталин. В пении он понимал – сам когда-то был певчим в церковном хоре. Ансамбль Александрова вождю понравился. Но все же, по ему мнению, звучал «несколько жидковато». Так что увеличить личный состав ансамбля до 175 человек – его идея. Александров принялся исполнять. Но ресурс Москвы в этом смысле был уже исчерпан – всех, кого можно было, «рекрутировали» перед концертом. Что ж. Поехали за тенорами и басами на Украину. И вот с тех пор уже о хоре ансамбля Александрова никто и никогда не говорил, что он «жидковат». Хотя численность коллектива варьировалась: достигнув в 50-х максимума: 300 человек, потом стала постепенно уменьшаться (для 300 человек поди еще, найди сцену). Передвигались «Александровцы» на специальном поезде, бывшем в их полном распоряжении…

Регент храма Христа Спасителя

Необходимо, разумеется, сказать и пару слов об отце-основателе. Правда, о нем – авторе музыки советского (а теперь и российского) гимна из соображений официоза информация в советских публикациях так «высушена» и выхолощена, что много не расскажешь. Да и в постсоветское время ничего толком никому не удалось “накопать”. В свое время я даже не сумела (хотя пыталась) сделать очерк об Александрове – из той серии, что у нас представлена в рубрике Наша ЖЗЛ. Разрозненная и слабая фактура лет десять лежала, я уж думала – не понадобится. А вот, понадобилась… По невеселому, конечно, поводу.

Ну что известно? Родился Александр Васильевич 13 апреля 1883 года в деревне Плахино Рязанской губернии, в крестьянской семье. Начался учиться в сельской школе, где был хор, обратил на себя внимание учителя музыки. И когда в их местах проездом оказался певчий Петербургского церковного хора Казанского собора некто Заливухин, учитель показал тому талантливого мальчика. Так в 9 лет Саша попал в Петербург, в хор Казанского собора, где скоро стал солистом. Там он и элементарную теорию сольфеджио прошел.

Дальше были регентские классы Петербургской придворной певческой капеллы (ныне Ленинградской академической капеллы имени Глинки). Там Александров получил звание регента, но и на этом не остановился, а в 1901 году поступил в Петербургскую консерваторию. Не доучился: в 1905 году после студенческих волнений он и другие студенты были отчислены вместе со своими преподавателями: Римским-Корсаковым и Лядовым.

Доучивался Александров в московской консерватории. При этом работал в Твери – регентом архиерейского хора, еще вел хор в железнодорожном училище. Благодаря специализации училища, у Александрова свободный проезд, и он по мере надобности ездит на занятия в Москву и обратно, спит в поездах. Из этого периода известно три факта: в Твери Александров ставит оперу «Пиковая дама» – сам дирижирует и сам поет в ней партию Чекалинского, у него лирический тенор. Еще, что его мать, Анастасия Никитична, соскучившись по сыну, который все никак не мог выбрать время ее навестить, сама поехала к нему в Москву. Без адреса. Она думала, что люди укажут, где живет ее Саня. Целый день бродила по городу и вернулась домой. Ну и наконец, еще известно, что примерно в это время Александров женился на своей хористке Ксении Павловне Морозовой, родившей ему троих сыновей (старший из них – Борис – в свое время продолжил дело отца, возглавив после него Ансамбль песни и пляски Красной армии).

Революцию 1917 года Александр Васильевич, похоже, принял довольно спокойно. Попросту ее и не заметил, увлеченный вокальными делами. Во всяком случае в 1918 году он становится не комиссаром, не красноармейцем, а по-прежнему регентом – на этот раз храма Христа Спасителя, и руководит там церковным хором до 1922 года. В то время, когда победившая революция громит храмы (до храма Христа Спасителя дело дойдет в 1930 году). Со стороны Александрова это не был подвиг сопротивления, фига в кармане или показатель глубокой христианской веры – это было пение. Просто – пение. Собственно, ничего другое его в жизни и не интересовало (ну разве что чуть позже в круг его интересов войдет еще пляска, хореография). Талантливый, высококлассный, трудолюбивый профессионал, возможно, он и был несколько подобен флюсу (по выражению Козьмы Пруткова) – в смысле, не считал возможным отвлекаться на посторонние вещи. Есть церковный хор – будет дирижировать им. Будет хор Красной армии – какая проблема? Он бы даже удивился, если бы кто-то попытался указать ему на противоречие: противоречий, действительно, не было. В 1923 году по его инициативе в консерватории открыт хормейстерский класс. А уже в 1928 году он инициирует создание класса военных дирижеров.

По-настоящему судьбоносное событие происходит в 1928 году, когда Александрову уже 45 лет. Ему предложили стать музыкальным руководителем ансамбля песни и пляски, организованном при Центральном доме Красной армии. Их дело – поднимать боевой дух красноармейцев. Как говорил им Клим Ворошилов: «Артисты делают большое дело РККА. Искусство должно стать средством воспитания бойцов». Для этой цели в распоряжение Александрова поступают 8 певцов, 2 танцора, баянист и чтец. То есть изначально – 12 человек. И вот на этой базе он создает свой знаменитый  Ансамбль песни и пляски Красной армии (позже – Российской армии им.Александрова).

Дальше было много успехов. В 40-х стало понятно, что идея мировой революции себя изжила, и произошел негласный возврат к прежней имперской идее. А, значит, в качестве главной идеологической песни Интернационал уже не годился, и СССР потребовался гимн. Именно вариант Александрова, а не Хачатуряна и на Шостаковича, понравился Сталину в 1943 году – и в общем-то этого бы хватило Александрову, чтобы всю оставшуюся жизнь почивать на лаврах, пользуясь всеми привилегиями обитателя известного «Дома на набережной». Как он сам сказал композитору Листову, когда тот принес ему музыку «Тачанки»: «Можете теперь идти домой и спать спокойно 5 лет».

Но сам Александров почивать не собирался. Как и раньше, его не интересовало ничего, кроме его искусства. Он подбирал песни, обрабатывал их, разучивал с вокальной группой. Что-то заказывал знакомым композиторам, как «Смуглянку» (вечный хит, который его ансамбль исполнял на бис). Часто удавалось подложить новый текст под старые солдатские, а то и вовсе белогвардейские песни – и тоже получались шедевры. Так, например, случилось с «По долинам и по взгорьям». Но все равно материала не хватало, и Александров стал писать сам. «Вспомним-ка, товарищи, военные года» – его первая удача. Но свою главную песню он написал в 1941-м: «Священная война».

Через два дня после начала войны, 24 июня Александр за обедом листал газеты. И в «Известиях» увидел стихи Лебедева-Кумача. Тут же за столом набросал первые ноты… Остаток дня, бессонную ночь и еще день он инструментировал песню. Музыковеды видят сходство того, что получилось у Александрова, с песней о Ворошилове «Серебряного Дона родные берега». Все может быть… Но, пожалуй, это совершенно неважно. Важно, что, когда в июле 41-го на Белорусском вокзале впервые (5 раз подряд) «Александровцы» исполнили «Священную войну», люди плакали, люди светлели лицами, люди преисполнялись так необходимыми в тот момент мужеством и решимостью… Потому что уходить на фронт без мужества и решимости – легче сразу броситься под поезд.

Что касается самого ансамбля – они тоже не отсиживались в тылу. Никогда не отсиживались. В скольких войнах, на скольких фронтах выполняли свой артистически-военный долг «Александровцы» – уже и не подсчитаешь. Началось, кажется, с озера Хасан, с Дальнего Востока в 1938 году. Ну а в Великую отечественную их разделили на четыре группы: одна поехала на Западный, другая на Юго-Западный, третья на Южный фронт. И только четверть коллектива (во главе с Александровым) осталась обслуживать Москву. Потом наступили относительно мирные времена – Александров их практически не застал. Он умер на гастролях в Берлине, в 1946 – сердце. На посту художественного руководителя и дирижера его сменил сын. Потом были и другие руководители. Менялся и состав ансамбля. Но «Александровцы» по-прежнему колесили на своем поезде по воинским частям и базам, пока поезда не вышли из моды и не вошло в норму вместо них летать на самолетах. В остальное время ансамбль радует гражданских – с гастролями они объездили весь мир, но и дома, в Москве, собирают аншлаги. Потому что великолепно поют прекрасные песни. И потому что они, как ни крути, уникальное, свое, ни на что не похожее культурное явление. Ну а если где вдруг опять какая война, гибридная или обычная, вооруженный конфликт, интернациональная помощь – называйте как хотите, «Александровцы» – непременно направляются туда. Это – их прямая обязанность, их долг. Формально – воинский, на самом деле – артистический.

Кстати, военных в ансамбле довольно мало, меньше 20% (и те – срочники, то есть студенты и выпускники музыкальных училищ, которых призвали в армию, но определили “по специальности”). Остальные просто работают в ведомственном ансамбле Министерства обороны. При этом параллельно кто преподает в консерватории, кто поет в «Новой опере», кто в детском музыкальном театре Сац, кто в музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко… Военная форма для них – артистический костюм, атрибут стиля. Офицерская выправка – роль. И совершенно не их забота, насколько нужна или не нужна та или иная война. Не они ее объявляют. Они – профессионалы, они – артисты. Вот они и едут. К таким же служакам и профессионалам, как они – только военным. То есть, ездили… До 25 декабря 2016 года. Теперь хор, переживший столько войн и столько раз бывавший в опасных местах и ситуациях, погиб. С ними погибли несколько музыкантов и танцовщиков, а также руководитель Валерий Халилов. Это произошло по пути на очередную нашу войну – в Сирию. То есть, получается, при исполнении. Иосиф Бродский писал, что настоящая трагедия – это когда гибнет не герой, а хор. Ну, собственно, на этом у меня все. Покойтесь с миром, честные служаки и великие наши “голоса”, самые военные из музыкантов и самые музыкальные из военных! RIP.

Ирина Стрельникова

P.S. Лучше всех о гибели музыкантов военного Ансамбля им.Александрова написал Дмитрий Быков в “Собеседнике”.  Самые правильные нашел слова!

Последний состав. Многих из них и практически весь хор мы сегодня потеряли. Солисты Дмитрий Быков, Виктор Санин и их коллеги, бывшие с ними в этом самолете, покойтесь с миром!

https://drug-gorod.ru/