Художник, который знает, как нарисовать горе

02/03/2024

03/02/2024 17:53:44

Максим Рейдер

08:00

Художник Зеэв Энгельмайер отказался от предложения, отказаться от которого – невозможно. «Ко мне обратился кинорежиссер из Нью-Йорка, которому очень понравились мои «Ежедневные открытки», и предложил нарисовать в том же стиле мультипликационную часть его нового полнометражного фильма, – пишет Энгельмайер на своей странице Facebook. – Год назад я бы с радостью набросился за этот проект. Но сейчас отказался. Это серьезный проект и работа над ним не оставит мне времени на «Ежедневные открытки», которым я предан всем сердцем.
И значит, в ближайшее время я не ворвусь на американский рынок, и единственной красной ковровой дорожкой, по которой я пройду, будет поле цветущих анемонов в Негеве. Я останусь здесь, с вами, с ежедневными открытками. И с ночными звонками, с полными боли короткими письмами от членов семей заложников и погибших, и с разноцветными фломастерами, разбросанными по кухонному столу, за которым я работаю.
Я в полном согласии с собой и с принятым решением. Вы те люди, которых я ждал».

Зеэв Энгельмайер – художник, иллюстратор, преподаватель академии художеств «Бецалель», активист. Участникам протестных движений этот тактичнейший тель-авивский интеллектуал-интроверт известен в качестве своего второго я – Шошке, веселой женщины из народа, которая режет правду-матку и которой никто не может заткнуть рот. На протестных акциях Зеэв Энгельмайер появляется в ее обличье – пошитом из фланели телесного цвета костюме – обнаженном женском теле, с плакатами собственного изготовления.

«Ежедневные открытки» – его ответ на трагедию 7.10, его рисунки, которые он каждый день публикует на своей странице «Фейсбука, где они получают сотни, а то и тысячи «лайков» и мгновенно расходятся на сотнях страниц пользователей.

Мы встречаемся в маленьком кафе на тихой улице «Старого севера» Тель-Авива.

– Потрясение было столь сильным, что первый рисунок я сделал черно-белым, карандашным, в духе «Герники» Пикассо. Первые две недели я рисовал черно-белые рисунки, что для меня совсем не характерно, потому что я очень люблю цвет, – говорит художник. – Необычно и то, что я рисовал от руки, хотя уже давно работаю на компьютере: так быстрее. Но рисуя от руки, я ощущаю каждое прикосновение фломастера к бумаге, глубже погружаюсь в тему, и, думаю, это в большей степени вовлекает зрителей. Я получаю очень много откликов. Так, на одну из «открыток» я за один день получил в Фейсбуке 270 сообщений и четыре часа просидел за компьютером, пока не ответил всем.

Многие из написавших мне были родственниками похищенных. Одни просили получить мои рисунки, другие просили нарисовать их близких.

Энгельмайер не раз рисовал вертолеты, которые возвращали освобожденных заложников из Газы в Израиль. Первым после такой публикации к нему позвонил пилот вертолета и попросил рисунок, чтобы повесить его в эскадрилье. Через неделю позвонил еще один – попросил рисунок для командира эскадрильи.

Его «открытки» разлетаются по всему свету – в музеях и галереях в Израиле, где постоянно открываются новые экспозиции, но и за рубежом – в здании сената в столице Мексики, в старинном замке в Италии, в Бразилии, Нью-Йорке, Берлине, Гамбурге, и предложения продолжают поступать.

– Я думаю, что это важно. У людей есть ощущение, что освобождение заложников не стоит у правительства на первом месте. Поэтому очень важно, чтобы эти рисунки присутствовали в наибольшем числе мест и напоминали нам о похищенных.

Энгельмайер рассказывает, что с начала войны он чувствует себя ангажированным художником, и несмотря на то, что всегда стремился к независимости, это нисколько ему не мешает.

– Потрясение, которое мы все пережили, вызвало у меня желание быть частью происходящего и повлиять на происходящее, – говорит он. – Я ощущаю себя связанным тысячами нитей с тем, что происходит в стране.

Со временем Энгельмайер перешел от черно-белых рисунков к цветным.

– Однажды, в день, когда над Тель-Авивом появилась радуга, я нарисовал детей, которые скатываются с нее, как с горки из Газы – их освобождают. Я получил на этот рисунок множество откликов и понял, что среди всего этого мрака нам очень нужен оптимизм. Пресса рисует все в черном свете, но у человека есть жажда надежды и желание изменить ситуацию.

Один из первых цветных рисунков получил название «Бабушка Яфа».

– Есть известная фотография, где хамасники увозят на «кальноите» – кибуцном электросамокате в Газу пожилую женщину. Я нарисовал свою вариацию – цветную, оптимистическую, где эта бабушка в окружении ликующих близких возвращается из плена. За этим рисунком последовали другие, и я увидел, до какой степени люди хотят их видеть. Есть чувство, что если ты во что-то очень сильно веришь, то это помогает этому произойти.

– Наверное, непросто каждый день выдавать по рисунку на заданную тему?

– С годами рисунок стал моим языком – то, о чем я говорю, я могу нарисовать. Это помогает мне в создании «ежедневных открыток».

Это не значит, что он, садясь за стол, одним росчерком выдает готовую «открытку». Работа над одним рисунком занимает три-четыре часа, а то и больше, и некоторые он перерисовывает несколько раз.

Вот ханукальный рисунок – разбросанные волчки-«савивоны», похожие на дома.

– Я сделал несколько версий; сперва домики стояли вертикально. Я изменил цвета на более печальные, и повалил их. Они лежат, как брошенные игрушки, ведь действительно – жители окрестностей Газы были брошены.

К той же серии принадлежат рисунки «Слезная ханукия» и «Суфгания» – пончик с вареньем, который едят на Хануку.

– Не псалмом ли «Так при реках Вавилона, там сидели мы и плакали» навеян этот рисунок (Псалом 136:1)?

– Может быть, как как знать, – задумчиво отвечает художник.

А вот «Суфгания», и в центре ее – не круглая капля варенья, а лужица крови.

– С ханукальными рисунками было так. Ты смотришь на волчки и видишь дома, ты смотришь на суфганию и видишь в центре не каплю варенья, а лужу крови. Раньше я никогда так ее не воспринимал, но сейчас ты до такой степени погружен в эту трагедию, что видишь все через ее призму.

Зеэв рассказывает, что у него были серьезные сомнения относительно этой серии – она очень нелегкая, предыдущие были куда оптимистичней.

– Но я думаю, что человеку становится легче, когда он осознает, что он не один переживает эту драму. Ты находишь собратьев – товарищей по несчастью.

– Обилие лайков показывает, что вы правы – так оно и есть. Возможно, не зря говорят, что только во время войны мы ощущаем себя единым народом.

– Одновременно с этим ужасным правительством есть много прекрасных проявлений взаимопомощи и поддержки, эмпатии, волонтерства.

Еще одна серия – карты Израиля. «Карта боли» и «Карта надежды» – карта Израиля, где были отмечены места проявления волонтерства, доброты, поддержки ближнего, она оптимистичная и оказалась самой популярной. Не только учителя просили отпечатать ее для их школ, но всевозможные учреждения и даже один психотерапевт, который показывает их своим пациентам.

– Популярность этой карты показала мне, до какой степени мы жаждем увидеть во всем происходящем не только плохое, но и хорошее. Недавно учительница из Нетании прислала мне карту, которую нарисовали дети – с областью пиццы, с областью мороженного, всего, что дети любят.

Энгельмайер, выпускник и преподаватель иерусалимской академии художеств «Бецалель», работал иллюстратором в нескольких ведущих израильских газетах – легендарной «Хадашот», «ХаАрец» и «Йедиот ахронот».

– Мне доводилось рисовать и карикатуры, но, при всем уважении к моим коллегам, успешно работающим в этом жанре, это не мое – карикатура для меня слишком прямолинейна.

Глядя на «открытки» Энгельмайера, понимаешь, что это так. Многие из них – происходящий в отрывке времени короткий рассказ без слов, который втягивает в себя зрителя и разворачивается перед его глазами.

При кажущейся простоте его рисунки глубоко продуманы, точнее, прочувствованы художником. Вот одна из них: «Сообщение передано семье».

Молодая женщина приоткрыла дверь, за которой стоят солдат и солдатка, принесшие ей скорбную весть. В этом рисунке нет ни одной случайной детали. Теплый оранжевый цвет стен дома и холодная синяя стена за дверью, принадлежащая к внешнему миру; фотография счастливой семьи с одной стороны двери – и мать и малышка дочь, но без отца – с другой. Горевестники еще не вошли в дом, но она все поняла и ее мир рушится, уходит из-под ног – дверь и пол покосились.

День Зеэва Энгельмайера заполнен до предела – он переписывается и встречается с с близкими жертв «черной субботы», он проводит лекции о художественном активизме для широкой публики – для взрослых и для школьников, включая учеников младших классов, которые рисуют с ним вместе, он преподает в «Бецалеле», он рисует. О своих нелегких встречах с пострадавшими и поездках в разгромленные кибуцы он рассказывает с воодушевлением и видно, что он от души счастлив выпавшей ему возможности своим искусством поддержать тех, кто попал в беду. Ради этого стоило отказаться от заманчивого американского кинопроекта: «Вы те люди, которых я ждал».

— Ваши «открытки» выполнены в легких жизнерадостных тонах, порой в стиле детских рисунков или примитивного искусства. Немолодые родители, сидящие на скамеечке – на небесах, тройка друзей на фоне черного неба ловит рыбу, свесив ноги с месяца, фотограф, снимавший всех новорожденных в киббуце, продолжает с удовольствием фотографировать – веселых ангелочков в подгузниках. Но какие небеса, какие ангелы, что тут еще сказать, кроме «Где был бог в «черную субботу»? Все эти люди мертвы. Не делает ли ваш стиль этот факт еще более ужасным?

— Не думаю. Более того, возможно, дочь фотографа, которая попросила меня нарисовать отца, будет думать, что он и правда продолжает фотографировать – только на облаках.

– Очень многие просят меня нарисовать своих близких и это выше моих возможностей, я выбираю те, в которых есть история. Я никогда не изображаю своих персонажей красавчиками, а просто людьми, и еще ни один из близких, заказавших «открытки», не выказывал по этому поводу неудовольствия.